История третья
             ВСЯЧЕСКАЯ СУЕТА

               Глава первая

                 Когда бог создавал время,
                говорят ирландцы,он создал
                его достаточно.
                                  Г. Бёлль

   Восемьдесят  три  процента  всех дней в
году  начинаются одинаково: звенит будиль-
ник.Этот звон вливается в последние сны то
судорожным стрекотанием итогового перфора-
тора,то гневными раскатами баса Фёдора Си-
меоновича, то  скрежетом когтей василиска,
играющего в термостате.
   В то  утро  мне снился Модест Матвеевич
Камноедов. Будто он стал заведующим вычис-
лительным центром и учит меня  работать на
<Алдане>.<Модест Матвеевич,-говорил я ему,
- ведь всё, что вы мне советуете,- это ка-
кой-то болезненный бред>.А он орал:<Вы мне
это пр-р-рекратите! У вас тут всё др-р-ре-
бедень!Бели-бер-р-рда!> Тогда я сообразил,
что это не Модест Матвеевич, а мой будиль-
ник <Дружба> на одиннадцати камнях,с изоб-
ражением слоника с подъятым хоботом,забор-
мотал: <Слышу, слышу> - и забил ладонью по
столу вокруг будильника.
   Окно  было раскрыто настежь, и я увидел
ярко-синее весеннее небо и почуствовал ос-
трый весенний холодок. По карнизу,постуки-
вая,бродили голуби.Вокруг стеклянного пла-
фона под потолком обессиленно мотались три
мухи - должно быть, первые мухи в этом го-
ду. Время от времени они вдруг принимались
остервенело кидаться из стороны в сторону,
и спросонок мне пришла в голову гениальная
идея,что мухи,наверное,стараются выскочить
из плоскости, через них проходящей,и я по-
сочувствовал  этому  безнадёжному занятию.
Две мухи сели на плафон, а третья исчезла,
и тогда я окончательно проснулся.
   Прежде  всего я отбросил одеяло и попы-
тался  воспарить над кроватью. Как всегда,
без зарядки,без душа и завтрака это приве-
ло лишь к тому,что реактивный момент с си-
лой  вдавил  меня в диван-кровать и где-то
подо мной соскочили и жалобно задребезжали
пружины.Потом я вспомнил вчерашний вечер,и
мне стало очень обидно, потому что сегодня
я весь день буду без работы.
   Вчера в одиннадцать часов вечера в эле-
ктронный зал пришёл  Кристобаль Хозевич и,
как всегда, присоединился к <Алдану>,чтобы
вместе с ним  разрешить очередную проблему
смысла  жизни, и  через пять минут <Алдан>
загорелся. Не знаю,что там могло гореть,но
<Алдан>  вышел из строя надолго, и поэтому
сегодня я, вместо того чтобы работать,дол-
жен буду, подобно всем волосатоухим тунея-
дцам, бесцельно бродить из отдела в отдел,
жаловаться  на судьбу и рассказывать анек-
доты.
   Я сморщился,сел на постели и для начала
набрал полную грудь праны, смешанной с хо-
лодным утренним воздухом.Некоторое время я
ждал, пока прана усвоится,и в соответствии
с рекомендацией думал  о светлом и радост-
ном.Затем я выдохнул холодный утренний во-
здух  и принялся выполнять комплекс упраж-
нений утренней гимнастики. Мне рассказыва-
ли,что старая школа предписывала гимнасти-
ку йогов,но йога-комплекс,так же как и ны-
не почти забытый майя-комплекс,отнимал пя-
тнадцать-двадцать часов в сутки,и с назна-
чением на  пост  нового президента АН СССР
старой школе  пришлось  уступить. Молодёжь
НИИЧАВО с удовольствием ломала старые тра-
диции.
   На  сто  пятнадцатом  прыжке  в комнату
впорхнул  мой сожитель Витька Корнеев. Как
всегда с утра,он был бодр,энергичен и даже
благодушен.Он хлестнул меня по голой спине
мокрым полотенцем и принялся летать по ко-
мнате, делая руками и ногами движения, как
будто плывёт брассом.При этом он рассказы-
вал свои сны и тут же толковал из по Фрей-
ду,Мерлину и девице Ленорман.Я сходил умы-
лся, мы  прибрались и отправились в столо-
вую.
   В столовой мы заняли  свой любимый сто-
лик  под  большим,  уже  выцветшим  плака-
том: <Смелее,товарищи! Щёлкайте челюстями!
Г. Флобер>, откупорили бутылки с кефиром и
стали есть, слушая местные новости и спле-
тни.
   Вчерашней ночью на Лысой Горе состоялся
традиционный весенний слёт. Участники вели
себя крайне безобразно. Вий с Хомой Брутом
в обнимку  пошли шляться по улицам ночного
города,пьяные,приставали к прохожим,сквер-
нословили,потом Вий наступил себе на левое
веко и совсем озверел. Они  с Хомой подра-
лись, повалили  газетный  ларёк и попали в
милицию,где каждому дали за хулиганство по
пятнадцать суток.
   Кот  Василий взял весеннию отпуск - же-
ниться.Скоро в Соловце опять объявятся го-
ворящие котята с наследственно-склеротиче-
ской памятью. Луи Седловой из отдела Абсо-
лютного  Знания  изобрёл  какую-то  машину
времени  и  сегодня  будет  докладывать об
этом.
   В институте  снова  появился Выбегалло.
Везде ходит и хвастается, что осенён тита-
нической идеей. Речь многих обезьян,видите
ли,напоминает человеческую,записанную,зна-
чить, на  магнитофонную  плёнку и пущенную
задом наперёд с большой скоростью. Так он,
эта,записал в Сухумском заповеднике разго-
воры павианов и прослушал их, пустив задом
наперёд на малой скорости.
   Получилось, как он заявляет,нечто фено-
менальное,но что именно - не говорит.
   В вычислительном  центре  опять  сгорел
<Алдан>,но Сашка Привалов не виноват,вино-
ват Хунта, который последнее время из при-
нципа интересуется только такими задачами,
для которых доказано отсутствие решения.
   Престарелый  колдун Перун Маркович Неу-
нывай-Дубино из отдела Атеизма взял отпуск
для очередного перевоплощения.
   В отделе  Вечной Молодости после долгой
и продолжительной  болезни  скончалась мо-
дель бессмертного человека.
   Академия  наук выделила институту энную
сумму на благоустройство территории.На эту
сумму Модест Матвеевич  собирается обнести
институт узорной чугунной решёткой с алле-
горическими  изображениями  и с цветочными
горшками на столбах,а на заднем дворе,меж-
ду трансформаторной будкой и бензохранили-
щем, организовать  фонтан с девятиметровой
струёй. Спортбюро  просило у него денег на
теннисный корт - отказал, объявив, что фо-
нтан  необходим для научных размышлений, а
теннис есть дрыгоножество и рукомашество..
   После завтрака все разошлись по лабора-
ториям. Я  тоже заглянул к себе и горестно
побродил  около  <Алдана>  с  распахнутыми
внутренностями, в которых копались  непри-
ветливые  инженеры  из отдела Технического
Обслуживания. Разговаривать со мной они не
хотели и только угрюмо рекомендовали пойти
куда-нибудь и заняться своим делом. Я поб-
рёл по знакомым.
   Витька Корнеев меня выгнал,потому что я
мешал ему сосредоточиться.Роман читал лек-
цию практикантам.Володя Почкин беседовал с
корреспондентом. Увидев  меня, он нехорошо
обрадовался и закричал:<А-а,вот он! Позна-
комьтесь,это наш заведующий вычислительным
центром,он вам расскажет,как..> Но я очень
ловко притворился собственным дублем и,си-
льно напугав корреспондента,сбежал.У Эдика
Амперяна меня угостили свежими огурцами, и
совсем было завязалась оживлённая беседа о
преимуществах гастрономического взгляда на
жизнь,но тут у них лопнул перегонный куб,и
про меня сразу забыли.
   В совершеннейшем отчаянии я вышел в ко-
ридор и столкнулся с У-Янусом,который ска-
зал:<Так>- и,помедлив,осведомился,не бесе-
довали ли мы вчера.<Нет,- сказал я,- к со-
жалению,не беседовали>.Он пошёл дальше,и я
услышал,как в конце коридора он задаёт всё
тот же стандартный вопрос Жиану Жиакомо.
   В конце  концов меня занесло к абсолют-
никам. Я попал перед самым началом семина-
ра.Сотрудники,позёвывая и осторожно погла-
живая уши,рассаживались в малом конференц-
зале. На  председательском  месте, покойно
сплетя пальцы,восседал завотделом магистр-
академик, всея Белыя, Чёрныя и Серыя магии
многознатец Морис-Иоганн-Лаврентий Пупков-
Задний и благосклонно взирал на суетящего-
ся докладчика, который с двумя неумело вы-
полненными  волосатоухими дублями устанав-
ливал на экспозиционном стенде некую маши-
ну с седлом и педалями,похожую на тренажёр
для страдающих ожирением.Я присел в уголке
подальше  от  остальных, вытащил блокнот и
авторучку и принял заинтересованный вид.
   - Нуте-с,- произнёс  магистр-академик,-
у вас готово?
   - Да,  Морис  Иоганнович,  -  отозвался
Л. Седловой. - Готово, Морис Иоганнович.
   - Тогда, может быть,приступим? Что-то я
не вижу Смогулия...
   - Он  в командировке, Иоганн Лаврентье-
вич,- сказали из зала.
   - Ах да,припоминаю.Экспоненциальные ис-
следования? Ага,ага... Ну хорошо.Сегодня у
нас Луи Иванович сделает небольшое сообще-
ние относительно некоторых возможных типов
машин  времени... Я  правильно говорю, Луи
Иванович?
   - Э...Собственно...Собственно,я бы наз-
вал свой доклад таким образом, что...
   - А,ну вот и хорошо. Вот вы и назовите.
   - Благодарю вас.Э...Назвал бы так:<Осу-
ществимость  машины времени для передвиже-
ния во временных пространствах, сконструи-
рованных искусственно>.
   - Очень интересно,-подал голос магистр-
академик.- Однако мне помнится,что уже был
случай,когда наш сотрудник...
   - Простите, я как раз с этого хотел на-
чать.
   - Ах, вот как... Тогда прошу, прошу.
   Сначала я слушал довольно внимательно.Я
даже увлёкся.Оказывается,накоторые из этих
ребят  занимались  прелюбопытными  вещами.
Оказывается,некоторые из них и по сей день
бились над проблемой передвижения по физи-
ческому времени, правда,безрезультатно. Но
зато кто-то,я забыл фамилию,кто-то из ста-
рых,знаменитых,доказал, что можно произво-
дить переброску материальных тел в идеаль-
ные миры, то есть в миры,созданные челове-
ческим воображением. Оказывается,кроме на-
шего  привычного  мира  с метрикой Римана,
принципом неопределённости, физическим ва-
куумом и пьяницей Брутом,существуют и дру-
гие миры,обладающие ярко выраженной реаль-
ностью. Это миры, созданные творческим во-
ображением за всю историю человечества.На-
пример,существуют:мир космологических пре-
дставлений человечества; мир,созданный жи-
вописцами,и даже полуабстрактный мир,нечу-
вствительно созданный поколениями компози-
торов.
   Несколько лет назад, оказывается,ученик
того самого, знаменитого, собрал машину,на
которой  отправился  путешествовать  в мир
космологических  представлений. В  течение
некоторого  времени  с  ним поддерживалась
односторонняя  телепатическая  связь, и он
успел передать, что находится на краю пло-
ской Земли, видит внизу извивающийся хобот
одного из трёх слонов-атлантов и собирает-
ся спуститься вниз,к черепахе. Больше све-
дений от него не поступало.
   Докладчик, Луи  Иванович Седловой, неп-
лохой, по-видимому, учёный,магистр, сильно
страдающий,однако, от пережитков палеолита
в сознании и  потому вынужденный регулярно
брить уши, сконструировал машину для путе-
шествий  по  описываемому  времени. По его
словам, реально  существует мир, в котором
живут и действуют Анна Каренина,Дон Кихот,
Шерлок Холмс,Григорий Мелехов и даже капи-
тан  Немо. Этот мир обладает своими весьма
любопытными свойствами и закономерностями,
и люди, неселяющие его,тем более ярки,реа-
льны и индивидуальны,чем более талантливо,
страстно  и правдиво описали их авторы со-
ответствующих произведений.
   Всё это меня очень заинтересовало,пото-
му что Седловой, увлёкшись, говорил живо и
образно. Но потом он спохватился,что полу-
чается как-то ненаучно, понавешал на сцене
схемы и графики  и стал нудно, чрезвычайно
специализированным языком излагать про ко-
нические декрементные шестерни,полиходовые
темпоральные  передачи и про какой-то про-
ницающий  руль. Я очень скоро потерял нить
рассуждений  и принялся рассматривать при-
сутствующих.
   Магистр-академик величественно спал,из-
редка, чисто  рефлекторно, поднимая правую
бровь, как бы в знак некоторого сомнения в
словах докладчика. В задних рядах резались
в  функциональный  морской  бой  в банахо-
вом пространстве.Двое лаборантов-заочников
старательно записывали всё подряд - на ли-
цах  их застыло безнадёжное отчаяние и со-
вершенная покорность судьбе. Кто-то украд-
кой  закурил, пуская  дым  между колен под
стол. В переднем ряду магистры и бакалавры
с привычной внимательностью слушали,готовя
вопросы  и  замечания. Одни  саркастически
улыбались,у других на лицах выражалось не-
доумение. Научный  руководитель  Седлового
после каждой фразы докладчика одобрительно
кивал. Я стал  смотреть в окно, но там был
всё  тот же осточертевший лабаз да изредка
пробегали мальчишки с удочками.
   Я очнулся, когда  докладчик заявил, что
вводную  часть  он закончил и теперь хотел
бы продемонстрировать машину в действии.
   - Интересно,интересно,- сказал проснув-
шийся магистр-академик.- Нуте-ка? Сами от-
правитесь?
   - Видите ли,- сказал Седловой,- я хотел
бы  остаться здесь, чтобы давать пояснения
по ходу путешествия. Может быть,кто-нибудь
из присутствующих?
   Присутствующие начали жаться. Очевидно,
все  вспомнили загадочную судьбу путешест-
венника  на  край плоской Земли. Кто-то из
магистров предложил отправить дубля.Седло-
вой ответил, что это будет неинтересно,по-
тому  что дубли маловосприимчивы к внешним
раздражениям  и потому будут плохими пере-
датчиками информации.Из задних рядов спро-
сили, какого рода могут быть внешние разд-
ражения. Седловой ответил,что обычные:зри-
тельные, обонятельные,осязательные,акусти-
ческие.Тогда из задних рядов опять спроси-
ли,какого рода осязательные ощущения будут
превалировать. Седловой  развёл  руками  и
сказал, что это зависит от поведения путе-
шественника в тех местах,куда он попадёт.В
задних рядах произнесли:<Ага...> - и боль-
ше никаких вопросов не задавали. Докладчик
беспомощно  озирался. В  зале смотрели кто
куда и все в сторону.Магистр-академик доб-
родушно приговаривал:<Ну? Ну что же? Моло-
дёжь! Ну?Кто?> Тогда я встал и молча пошёл
к машине. Терпеть не могу, когда докладчик
агонизирует: стыдное, жалкое и мучительное
зрелище.
   Из задних рядов крикнули: <Сашка,ты ку-
да? Опомнись!> Глаза Седлового засверкали.
   - Разрешите мне,- сказал я.
   - Пожалуйста,пожалуйста, конечно! - за-
бормотал Седловой, хватая меня  за палец и
подтаскивая к машине.
   - Одну минуточку, - сказал я, деликатно
вырываясь.- Это надолго?
   - Да  как  вам  будет угодно!- вскричал
Седловой.- Как вы мне скажете,так я и сде-
лаю... Да вы же сами будете управлять! Тут
всё очень просто.- Он снова схватил меня и
снова потащил к машине.- Вот это руль. Вот
это педаль сцепления с реальностью.Это то-
рмоз. А это газ.Вы автомобиль водите? Ну и
прекрасно!Вот клавиша...Вы куда хотите - в
будущее или в прошлое?..
   - В будущее,- сказал я.
   - А,- произнёс он, как мне  показалось,
разочарованно.- В  описываемое  будущее...
Это,значит,всякие там фантастические рома-
ны и утопии. Конечно,тоже интересно.Только
учтите,это будущее,наверное,дискретно,там,
должно быть,огромные провалы времени,ника-
кими авторами не заполненные. Впрочем, всё
равно...Так вот,эту клавишу вы нажмёте два
раза. Один раз сейчас,а второй раз - когда
захотите вернуться. Понимаете?
   - Понимаю,- сказал  я.- А  если  в  ней
что-нибудь сломается?
   - Абсолютно безопасно! - Он замахал ру-
ками.- Как  только в ней что-нибудь испор-
тится,хоть одна пылинка попадёт между кон-
тактами,вы мгновенно вернётесь сюда.
   - Дерзайте,молодой человек,- сказал ма-
гистр-академик. - Расскажете  нам, что  же
там, в будущем, ха-ха-ха...
   Я взгромоздился в седло, стараясь ни на
кого не глядеть и чувствуя себя очень глу-
по.
   - Нажимайте, нажимайте...- страстно ше-
птал докладчик.
   Я надавил на клавишу.Это было,очевидно,
что-то вроде стартёра.Машина дёрнулась,за-
хрюкала и стала равномерно дрожать.
   - Вал погнут,- шептал с досадой  Седло-
вой.- Ну  ничего, ничего... Включайте ско-
рость. Вот так. А теперь газу, газу...
   Я дал газу, одновременно плавно выжимая
сцепление. Мир стал меркнуть.Последнее,что
я услышал  в зале, был благодушный  вопрос
магистра-академика: <И каким же образом мы
будем за ним наблюдать?..> И зал исчез.

               Глава вторая

                    Единственное  различие
                между временем  и любым из
                трёх  пространственных из-
                мерений заключается в том,
                что наше сознание движется
                вдоль него.
                              Г. Дж. Уэллс

   Сначала  машина двигалась скачками, и я
был озабочен тем,чтобы удержаться в седле,
обвившись  ногами  вокруг  рамы и изо всех
сил цепляясь за рулевую дугу.Краем глаза я
смутно  видел вокруг себя какие-то роскош-
ные призрачные строения,мутно-зелёные рав-
нины и холодное, негреющее светило в сером
тумане неподалёку от зенита. Потом я сооб-
разил,что тряска и скачки происходят отто-
го,что я убрал ногу с акселератора,мощнос-
ти двигателя (совсем как это бывает на ав-
томобиле) не хватает,и машина,двигаясь не-
равномерно, то и дело натыкается на разва-
лины античных и средневековых утопий.Я по-
дбавил газу,движение сразу стало плавным,и
я смог наконец устроится поудобнее и огля-
деться.
   Меня  окружал  призрачный мир. Огромные
постройки  из разноцветного мрамора, укра-
шенные колоннадами,возвышались среди мале-
ньких домиков сельского вида.Вокруг в пол-
ном безветрии колыхались хлеба.Тучные про-
зрачные стада паслись на травке, на приго-
рках  сидели благообразные  седые пастухи.
Все,как один, они читали книги и старинные
рукописи. Потом рядом со мной возникли два
прозрачных человека, встали в позы и стали
говорить.Оба они были босы,увенчаны венка-
ми и закутаны в складчатые хитоны.Один де-
ржал в правой руке лопату,а в левой сжимал
свиток пергамента. Другой опирался на кир-
комотыгу и рассеянно играл огромной медной
чернильницей,подвешенной к поясу. Говорили
они  строго  по очереди и, как мне сначала
показалось,друг с другом. Но очень скоро я
понял, что  обращаются они ко мне, хотя ни
один  из них даже не взглянул в мою сторо-
ну. Я прислушался. Тот, что был с лопатой,
длинно  и монотонно излагал основы полити-
ческого устройства прекрасной страны, гра-
жданином  коей он являлся. Устройство было
необычайно демократичным,ни о каком прину-
ждении  граждан  не  могло быть и речи (он
несколько  раз с особым ударением это под-
черкнул),все были богаты и свободны от за-
бот,и даже самый последний землепашец имел
не менее трёх рабов.Когда он останавливал-
ся,чтобы передохнуть и облизать губы,всту-
пал тот, что с чернильницей. Он хвастался,
будто  только  что отработал свои три часа
перевозчиком на реке, не взял ни с кого ни
копейки, потому что не знает,что такое де-
ньги, а сейчас направляется под сень струй
предаться стихосложению.
   Говорили  они долго - судя по спидомет-
ру, в течение  нескольких  лет, - а  потом
вдруг сразу исчезли, и стало пусто. Сквозь
призрачные здания просвечивало неподвижное
солнце.Неожиданно невысоко над землёй мед-
ленно проплыли тяжёлые летательные аппара-
ты  с перепончатыми, как  у птеродактилей,
крыльями. В  первый момент мне показалось,
что все они горят, но затем я заметил, что
дым у них идёт из больших конических труб.
Грузно помахивая крыльями, они летели надо
мной, посыпалась  зола, и кто-то уронил на
меня суковатое полено.
   В роскошных  зданиях вокруг меня начали
происходить  какие-то  изменения. Колонн у
них  не  убавилось, и архитектура осталась
по-прежнему роскошной и нелепой, но появи-
лись  новые расцветки, и мрамор, по-моему,
сменился  каким-то более современным мате-
риалом, а вместо слепых статуй и бюстов на
крышах возникли поблёскивающие устройства,
похожие  на антенны радиотелескопов. Людей
на улицах стало больше, появилось огромное
количество машин.Исчезли стада с читающими
пастухами, однако  хлеба всё колыхались. Я
нажал на тормоз и остановился.
   Оглядевшись, я понял,что стою с машиной
на ленте движущегося тротуара.Народ вокруг
так и кишел - самый разнообразный народ. В
большинстве своём,правда,эти люди были ка-
кие-то нереальные; гораздо менее реальные,
чем могучие, сложные,почти бесшумные меха-
низмы. Так что,когда такой механизм случа-
йно  наезжал  на человека, столкновения не
происходило.Машины мало меня заинтересова-
ли, наверное,потому,что на лобовой броне у
каждой  сидел вдохновенный до полупрозрач-
ности изобретатель, пространно объяснявший
устройство и назначение своего детища.Изо-
бретателей никто не слушал,да они,кажется,
ни к кому в особенности и не обращались.
   На  людей  смотреть  было интереснее. Я
увидел  здоровенных  ребят в комбинезонах,
ходивших в обнимку,чертыхавшихся и оравших
немелодичные  песни  на плохие стихи. То и
дело попадались какие-то люди,одетые толь-
ко частично:скажем,в зелёной шляпе и крас-
ном пиджаке на голое тело (больше ничего);
или в жёлтых ботинках и цветастом галстуке
(ни штанов,ни рубашки,ни даже белья);или в
изящных туфельках на босу ногу. Окружающие
относились к ним спокойно, а я смущался до
тех пор,пока не вспомнил,что некоторые ав-
торы  имеют  обыкновение писать что-нибудь
вроде <дверь отворилась,и на пороге появи-
лся  стройный мускулистый человек в мохна-
той кепке и тёмных очках>. Попадались люди
и  нормально  одетые,  правда, в  костюмах
странного покроя,и то тут,то там проталки-
вался сквозь толпу загорелый бородатый му-
жчина  в незапятнанно-белой хламиде с кет-
менем или каких-нибудь хомутом в одной ру-
ке  и с мольбертом или пеналом в другой. У
носителей хламид  вид был растерянный, они
шарахались от многочисленных  механизмов и
затравленно озирались.
   Если  не считать бормотания изобретате-
лей, было довольно тихо. Большинство людей
помалкивало. На  углу двое юношей возились
с каким-то  механическим устройством. Один
убеждённо  говорил: <Конструкторская мысль
не может стоять на месте. Это закон разви-
тия общества. Мы изобретём его.Обязательно
изобретём.Вопреки бюрократам вроде Чинуши-
на  и  консерваторам  вроде Твердолобова>.
Другой юноша нёс своё: <Я нашёл,как приме-
нить здесь нестирающиеся шины из полистру-
ктурного  волокна  с вырожденными аминными
связями и неполными кислородными группами.
Но я не знаю пока,как использовать регене-
рирующий реактор на субтепловых нейтронах.
Миша,Мишок! Как быть с реактором?> Присмо-
тревшись к устройству, я  без  труда узнал
велосипед.
   Тротуар вынес меня на огромную площадь,
забитую  людьми и уставленную космическими
кораблями самых разнообразных конструкций.
Я сошёл с тротуара и стащил машину.Сначала
я не понимал,что происходит.Играла музыка,
произносились  речи, тут и там, возвышаясь
над толпой,кудрявые румяные юноши,с трудом
управляясь с непокорными прядями волос,не-
прерывно  падающими  на лоб, проникновенно
читали стихи.Стихи были либо знакомые,либо
скверные, но из глаз многочисленных слуша-
телей обильно капали скупые мужские, горь-
кие женские и светлые детские слёзы. Суро-
вые  мужчины крепко обнимали друг друга и,
шевеля  желваками  на скулах, хлопали друг
друга  по спинам. Поскольку многие были не
одеты, хлопанье это напоминало аплодисмен-
ты.Два подтянутых лейтенанта с усталыми,но
добрыми  глазами протащили мимо меня лощё-
ного  мужчину, завернув ему руки за спину.
Мужчина извивался и кричал что-то на лома-
ном английском. Кажется, он всех выдавал и
рассказывал, как и за чьи деньги подклады-
вал мину в двигатель звездолёта. Несколько
мальчишек  с  томиками  Шекспира, воровато
озираясь,подкрадывались к дюзам ближайшего
астроплана. Толпа их не замечала.
   Скоро  я понял, что одна половина толпы
расставалась  с другой половиной. Это было
что-то вроде тотальной мобилизации. Из ре-
чей и разговоров мне стало ясно,что мужчи-
ны отправлялись  в космос - кто на Венеру,
кто на Марс, а некоторые,с совсем уж отре-
шёнными лицами,собирались к другим звёздам
и даже  в центр Галактики. Женщины остава-
лись  их  ждать. Многие занимали очередь в
огромное уродливое здание,которое одни на-
зывали  Пантеоном, а другие - Рефрижерато-
ром.Я подумал,что поспел вовремя.Опоздай я
на час,и в городе остались бы только замо-
роженные  на тысячи лет женщины. Потом моё
внимание привлекла высокая серая стена,от-
гораживающая площадь с запада. Из-за стены
поднимались клубы чёрного дыма.
   - Что это там?- спросил я красивую жен-
щину в косынке,понуро бредущую к Пантеону-
Рефрижератору.
   - Железная Стена,- ответила она, не ос-
танавливаясь.
   С каждой  минутой  мне  становилось всё
скучнее и скучнее. Все вокруг плакали,ора-
торы уже охрипли.Рядом со мной юноша в го-
лубом  комбинезоне  прощался  с девушкой в
розовом платье.Девушка монотонно говорила:
<Я хотела  бы стать астральной пылью, я бы
космическим облаком обняла твой корабль..>
Юноша внимал.Потом над толпой грянули сво-
дные  оркестры, нервы  мои не выдержали, я
прыгнул в седло и дал газ. Я ещё успел за-
метить, как  над  городом с рёвом взлетели
звездолёты, планетолёты, астропланы, ионо-
лёты, фотонолёты и астроматы, а затем всё,
кроме серой стены, заволоклось фосфоресци-
рующим туманом.
   После  двухтысячного года начались про-
валы во времени.Я летел через время,лишён-
ное  материи. В таких местах было темно, и
только  изредка за серой стеной вспыхивали
взрывы и разгорались зарева. Время от вре-
мени город вновь обступал меня, и с каждым
разом здания его становились выше,сфериче-
ские  купола становились всё прозрачнее, а
звездолётов на прощади становилось всё ме-
ньше. Из-за  стены  непрерывно  поднимался
дым.
   Я остановился вторично, когда с площади
исчез  последний астромат. Тротуары двига-
лись.Шумных парней в комбинезонах не было.
Никто не чертыхался.По улицам по двое и по
трое скромно  прогуливались какие-то бесц-
ветные личности, одетые либо странно, либо
скудно. Насколько  я понял, все говорили о
науке.Кого-то намеревались оживлять,и про-
фессор медицины, атлетически сложенный ин-
теллигент, очень  непривычно выглядевший в
своей одинокой жилетке, растолковывал про-
цедуру оживления верзиле биофизику,которо-
го представлял  всем встречным как автора,
инициатора  и  главного  исполнителя  этой
затеи. Где-то  собирались  провертеть дыру
сквозь  землю. Проект  обсуждался прямо на
улице при большом скоплении народа,чертежи
рисовали мелком на стенах и на тротуаре. Я
стал  было слушать, но это оказалась такая
скучища,да ещё пересыпанная выпадами в ад-
рес  неизвестного  мне консерватора, что я
взвалил машину на плечи и пошёл прочь.Меня
не удивило, что обсуждение проекта  сейчас
же прекратилось  и все  занялись делом. Но
зато, едва я остановился,начал разглаголь-
ствовать какой-то гражданин неопределённой
профессии. Ни  к селу ни к городу он повёл
речь о музыке. Сразу понабежали слушатели.
Они смотрели ему в рот и задавали вопросы,
свидетельствующие  о  дремучем невежестве.
Вдруг по улице с криком побежал человек.За
ним гнался паукообразный механизм. Судя по
крикам преследуемого, это был самопрограм-
мирующийся  кибернетический  робот на три-
генных куаторах с обратной связью, которые
разладились и...<Ой-ой,он меня сейчас рас-
членит!..> Странно, никто  даже  бровью не
повёл.Видимо,никто не верил в бунт машин.
   Из  переулка выскочили ещё две паукооб-
разные металлические машины,ростом помень-
ше и не такие  свирепые на вид. Не успел я
ахнуть, как  одна  из них быстро почистила
мне ботинки,а другая выстирала и выгладила
носовой платок.Подъехала большая белая ци-
стерна на гусеницах и,мигая многочисленны-
ми лампочками,опрыскала меня духами. Я со-
всем было собрался уезжать,но тут раздался
громовой треск, и с неба на площадь свали-
лась громадная ржавая ракета.В толпе сразу
заговорили:
   - Это <Звезда Мечты>!
   - Да, это она!
   - Ну конечно,это она!Это она стартовала
двести  восемнадцать лет тому назад, о ней
уже  все забыли, но благодаря эйнштейновс-
кому  сокращению времени, происходящему от
движения  на субсветовых скоростях, экипаж
постарел всего на два года!
   - Благодаря чему? Ах,Эйнштейн... Да-да,
помню.
   Из ржавой  ракеты с трудом выбрался од-
ноглазый  человек  без левой руки и правой
ноги.
   - Это Земля? - раздражённо спросил он.
   - Земля! Земля! - откликнулись в толпе.
На лицах начали расцветать улыбки.
   - Слава богу,- сказал человек,и все пе-
реглянулись.
   То ли не поняли его, то ли сделали вид,
что не понимают.
   Увечный  астролётчик стал в позу и раз-
разился речью,в которой призывал всё чело-
вечество  поголовно лететь на планету Хош-
ни-Хош  системы  звезды Эоэллы в Малом Ма-
геллановом  Облаке  освобождать братьев по
разуму,стенающих (он так и сказал: стенаю-
щих) под властью свирепого кибернетическо-
го диктатора.Рёв дюз заглушил его слова.На
площадь  спускались  ещё  две ракеты, тоже
ржавые. Из Пантеона-Рефрижератора побежали
заиндевевшие женщины. Началась давка.Я по-
нял,что попал в эпоху возвращений,и тороп-
ливо нажал на педаль.
   Город исчез и долго не появлялся. Оста-
лась стена,за которой с удручающим однооб-
разием полыхали пожары и вспыхивали зарни-
цы. Странное это было зрелище: совершенная
пустота  и  только стена на западе. Но вот
наконец разгорелся  яркий свет, и я сейчас
же остановился.
   Вокруг  расстилалась безлюдная цветущая
страна. Колыхались  хлеба. Бродили  тучные
стада, но культурных пастухов видно не бы-
ло.На горизонте серебрились знакомые проз-
рачные купола,виадуки и спиральные спуски.
Совсем рядом с запада по-прежнему возвыша-
лась стена.
   Кто-то тронул меня за колено,и я вздро-
гнул. Возле меня стоял маленький мальчик с
глубоко посаженными горящими глазами.
   - Тебе что, малыш? - спросил я.
   - Твой аппарат повреждён? - осведомился
он мелодичным голосом.
   - Взрослым надо говорить <вы>, - сказал
я  наставительно. Он очень удивился, потом
лицо его просветлело.
   - Ах да,припоминаю.Если мне не изменяет
память,так было принято в Эпоху Принудите-
льной Вежливости. Коль скоро  обращение на
<ты> дисгармонирует  с твоим эмоциональным
ритмом,я готов удовольствоваться любым ри-
тмичным тебе обращением.
   Я не нашёл что ответить,и тогда он при-
сел на корточки перед машиной, потрогал её
в разных местах и произнёс несколько слов,
которых я совершенно не понял. Славный это
был мальчуган, очень чистенький,очень здо-
ровый и ухоженный,но он показался мне сли-
шком уж серьёзным для своих лет.
   За  стеной оглушительно затрещало, и мы
оба обернулись. Я увидел,как жуткая чешуй-
чатая  лапа о восьми пальцах ухватилась за
гребень стены,напряглась,разжалась и исче-
зла.
   - Слушай, малыш,- сказал я,- что это за
стена?
   Он обратил взгляд на меня,серьёзный за-
стенчивый взгляд.
   - Это  так называемая  Железная Стена,-
ответил он.- К  сожалению, мне  неизвестна
этимология обоих этих слов, но я знаю, что
она  разделяет  два  мира - Мир  Гуманного
Воображения  и Мир Страха перед Будущим. -
Он помолчал и добавил: - Этимилогия  слова
<страх> мне тоже неизвестна.
   - Любопытно, - сказал я. - А  нельзя ли
посмотреть? Что это за Мир Страха?
   - Конечно, можно. Вот  коммуникационная
амбразура. Удовлетвори своё любопытство.
   Коммуникационная  амбразура  имела  вид
низенькой арки,закрытой броневой дверцей.Я
подошёл и нерешительно взялся  за щеколду.
Мальчик сказал мне вслед:
   - Не  могу  не предупредить. Если там с
тобой  что-нибудь  случится, тебе придётся
предстать  перед  Объединённым Советом Ста
Сорока Миров.
   Я приоткрыл дверцу. Тррах!Бах!Уау!Аи-и-
и-и! Ду-ду-ду-ду-ду! Все  пять моих чувств
были  травмированы  одновременно. Я увидел
красивую блондинку с неприличной татуиров-
кой меж лопаток, голую и длинноногую,пали-
вшую  из  двух автоматических пистолетов в
некрасивого брюнета,из которого при каждом
попадании летели красные брызги. Я услышал
грохот  разрывов и душераздирающий рёв чу-
довищ. Я обонял неописуемый  смрад гнилого
горелого небелкового мяса. Раскалённый ве-
тер недалёкого  ядерного взрыва опалил моё
лицо, а на  языке я ощутил  отвратительный
вкус  рассеянной  в воздухе протоплазмы. Я
шарахнулся  и  судорожно захлопнул дверцу,
едва не прищемив себе голову. Воздух пока-
зался мне сладким,а мир - прекрасным.Маль-
чик исчез.Некоторое время я приходил в се-
бя,а потом вдруг испугался,что этот парши-
вец,чего доброго,побежал жаловаться в свой
Объединённый Совет, и бросился к машине.
   Снова сумерки беспространственного вре-
мени сомкнулись вокруг меня. Но я не отры-
вал глаз от Железной Стены, меня разбирало
любопытство.Чтобы не терять времени даром,
я прыгнул вперёд сразу на миллион лет. Над
стеной вырастали заросли атомных грибов, и
я обрадовался, когда  по мою сторону снова
забрезжил свет. Я затормозил и застонал от
разочарования.
   Невдалеке высился громадный Пантеон-Ре-
фрижератор.С неба спускался ржавый звездо-
лёт в виде шара.Вокруг было безлюдно,колы-
хались хлеба.Шар приземлился,из него вышел
давешний пилот в голубом, а на пороге Пан-
теона появилась, вся в красных пятнах про-
лежней, девица  в розовом. Они устремились
друг к другу  и взялись  за руки. Я  отвёл
глаза - мне стало неловко. Голубой пилот и
розовая девушка затянули речь.
   Чтобы  размять ноги, я сошёл с машины и
только тут заметил,что небо над стеной не-
привычно чистое.Ни грохота взрывов,ни тре-
ска выстрелов  слышно не было. Я осмелел и
направился к коммуникационной амбразуре.
   По ту сторону стены простиралось совер-
шенно  ровное  поле, рассечённое до самого
горизонта  глубоким  рвом. Слева от рва не
было видно  ни одной живой души, поле  там
было покрыто низкими  металлическими купо-
лами, похожими  на  крышки канализационных
люков.Справа от рва у самого горизонта га-
рцевали какие-то всадники.Потом я заметил,
что на краю рва сидит,свесив ноги,коренас-
тый темнолицый человек в металлических до-
спехах. На  груди  у него на длинном ремне
висело  что-то  вроде  автомата с коротким
стволом. Человек медленно жевал, поминутно
сплёвывая, и глядел на меня без особенного
интереса.Я,придерживая дверцу,тоже смотрел
на него,не решаясь заговорить.Слишком уж у
него был странный вид. Непривичный  какой-
то. Дикий. Кто его знает, что за человек.
   Насмотревшись на меня, он достал из-под
доспехов  плоскую  булылку, вытащил зубами
пробку,пососал из горлышка,снова сплюнул в
ров и сказал хрипливым голосом:
   - Хэлло! Ю фром зэт сайд? /Привет! Вы с
той стороны? (англ.)/
   - Да,- ответил я.- То есть йес.
   - Энд хау из ит гоуинг он аут зэа?/Ну и
как там? (англ.)/
   - Со-со,- сказал  я, прикрывая  дверь.-
Энд  хау  из  ит гоуинг он хиа? /Ничего. А
здесь? (англ.)/
   - Итс о'кей, /Порядок (англ.)/ - сказал
он флегматично и замолчал.
   Подождав некоторое время, я спросил,что
он здесь делает. Сначала он отвечал неохо-
тно, но потом разговорился. Оказалось, что
слева от рва человечество доживает послед-
ние дни под пятой свирепых роботов. Роботы
там  сделались умнее людей, захватили вла-
сть,пользуются всеми благами жизни,а людей
загнали  под  землю и поставили к конвейе-
рам.Справа от рва,на территории,которую он
охраняет,людей поработили пришельцы из со-
седствующей  вселенной. Они тоже захватили
власть,установили феодальные порядки и во-
всю пользуются  правом  первой ночи. Живут
эти пришельцы - дай бог всякому,но тем,кто
у них в милости,тоже кое-что перепадает. А
милях в двадцати  отсюда, если идти  вдоль
рва,находится область,где людей поработили
пришельцы с Альтаира,разумные вирусы,кото-
рые поселяются в теле человека и заставля-
ют его делать, что им угодно. Ещё дальше к
западу  находится большая колония Галакти-
ческой Федерации.Люди там тоже порабощены,
но живут  не так уж плохо, потому что  его
превосходительство  наместник кормит их на
убой  и  вербует из них личную гвардию Его
Величества  Галактического  Императора А-у
3562-го. Есть ещё области,порабощённые ра-
зумным  паразитами, разумными растениями и
разумными минералами. И наконец, за горами
есть области, порабощённые ещё кем-то,но о
них рассказывают разные сказки,которым се-
рьёзный человек верить не станет...
   Тут наша беседа была прервана. Над рав-
ниной низко прошло несколько тарелкообраз-
ных летательных аппаратов.Из них,крутясь и
кувыркаясь, посыпались бомбы. <Опять нача-
лось>,- проворчал  человек, лёг  ногами  к
взрывам, поднял  автомат и открыл огонь по
всадникам,гарцующим на горизонте. Я выско-
чил вон,захлопнул дверцу и,прислонившись к
ней спиной,некоторое время слушал,как виз-
жат,ревут и грохочут бомбы.Пилот в голубом
и девица в розовом  на ступеньках Пантеона
всё никак не могли покончить со своим диа-
логом.Я ещё раз осторожно заглянул дверцу:
над равниной  медленно  вспухали  огненные
шары разрывов. Металлические колпаки отки-
дывались один за другим, из-под  них лезли
бледные, оборванные люди с бородатыми сви-
репыми лицами и с железными ломами напере-
вес. Моего недавнего собеседника наскакав-
шие всадники  в  латах  рубили  в  капусту
длинными мечами, он орал и отмахивался ав-
томатом...
   Я закрыл  дверцу  и тщательно  задвинул
засов.
   Я вернулся  к машине и сел в седло. Мне
хотелось  слетать ещё на миллионы лет впе-
рёд и посмотреть умирающую Землю,описанную
Уэллсом.Но тут в машине впервые что-то за-
стопорило:не выжималось сцепление. Я нажал
раз, нажал  другой, потом  пнул педаль изо
всех сил,что-то треснуло,зазвенело,колыха-
ющиеся хлеба встали дыбом,и я словно прос-
нулся.Я сидел на демонстрационном стенде в
малом  конференц-зале  нашего института, и
все с благоговением смотрели на меня.
   - Что со сцеплением?- спросил я, озира-
ясь в поисках машины.Машины не было.Я вер-
нулся один.
   - Это не важно!- закричал Луи Седловой.
- Огромное вам спасибо! Вы меня просто вы-
ручили... А как было интересно,верно,това-
рищи?
   Аудитория загудела в том смысле,что да,
интересно.
   - Но я всё это где-то читал, - сказал с
сомнением один из магистров в первом ряду.
   - Ну а как  же! А как же! - вскричал Л.
Седловой. - Ведь он  же  был в ОПИСЫВАЕМОМ
будущем!
   - Приключений маловато,- сказали в зад-
них рядах игроки  в функциональный морской
бой.- Всё разговоры, разговоры...
   - Ну, уж тут я ни при чём,- сказал Сед-
ловой решительно.
   - Ничего себе - разговоры, - сказал  я,
слезая  со  стенда. Я вспомнил, как рубили
моего темнолицего собеседника, и мне стало
нехорошо.
   - Нет,отчего же,- сказал какой-то бака-
лавр.- Попадаются любопытные места.Вот эта
машина...Помните? На тригенных куаторах...
Это,знаете ли,да...
   - Нуте-с?- сказал Пупков-Задний.- У нас
уже, кажется, началось обсуждение. А может
быть, у кого-нибудь есть вопросы к доклад-
чику?
   Дотошный бакалавр немедленно задал воп-
рос  о полиходовой  темпоральной  передаче
(его, видите ли, заинтересовал коэффициент
объёмного расширения),и я потихонечку уда-
лился.
   У меня было странное ощущение. Всё вок-
руг казалось таким  материальным, прочным,
вещественным.Приходили люди,и я слышал,как
скрипят у них башмаки,и чувствовал ветерок
от их движений. Все были очень немногосло-
вны,все работали,все думали, никто не бол-
тал,не читал стихов,не произносил пафосных
речей. Все знали,что лаборатория - это од-
но, а трибуна профсоюзного  собрания - это
совсем другое, а праздничный  митинг - это
совсем третье.И когда мне навстречу,шаркая
подбитыми кожей валенками, прошёл Выбегал-
ло, я испытал к нему даже нечто вроде сим-
патии, потому  что у него была своеобычная
пшённая каша в бороде, потому что он ковы-
рял в зубах длинным тонким гвоздём и, про-
ходя мимо,не поздоровался.Он был живой,ве-
сомый и зримый хам, он не помавал руками и
не принимал академических поз.
   Я  заглянул  к  Роману, потому что  мне
очень  хотелось  рассказать  кому-нибудь о
своём приключении.Роман,ухватившись за по-
дбородок, стоял  над лабораторным столом и
смотрел на маленького зелёного попугая,ле-
жащего в чашке Петри.Маленький зелёный по-
пугай был дохлый,с глазами,затянутыми мёр-
твой белёсой плёнкой.
   - Что это с ним? - спросил я.
   - Не знаю, - сказал Роман. - Издох, как
видишь.
   - Откуда у тебя попугай?
   - Сам поражаюсь,- сказал Роман.
   - Может быть, он искусственный? - пред-
положил я.
   - Да нет, попугай как попугай.
   - Опять, наверное, Витька  на умклайдет
сел.
   Мы наклонились над попугаем и стали его
внимательно рассматривать.На чёрной поджа-
той лапке у него было колечко.
   - <Фотон>,- прочитал  Роман.- И ещё ка-
кие-то цифры... Девятнадцать ноль пять се-
мьдесят три.
   - Так,- сказал сзади знакомый голос.
   Мы обернулись и подтянулись.
   - Здравствуйте,- сказал У-Янус, подходя
к столу.Он вышел из дверей своей лаборато-
рии в глубине комнаты,и вид у него был ка-
кой-то усталый и очень печальный.
   - Здравствуйте, Янус Полуэктович,- ска-
зали мы хором со всей возможной почтитель-
ностью.
   Янус  увидел попугая  и ещё раз сказал:
<Так>. Он взял птичку в руки,очень бережно
и нежно,погладил её ярко-красный хохолок и
тихо проговорил:
   - Что же это ты, Фотончик?..
   Он хотел сказать ещё что-то,но взглянул
на нас и промолчал.Мы стояли рядом и смот-
рели,как он по-стариковски медленно прошёл
в дальный угол лаборатории, откинул дверцу
электрической  печи и опустил туда зелёный
трупик.
   - Роман Петрович, - сказал он. - Будьте
любезны, включите, пожалуйста, рубильник.
   Роман повиновался.У него был такой вид,
словно его осенила необычная идея. У-Янус,
понурив голову, постоял немного над печью,
старательно выскреб горячий пепел и,открыв
форточку,высыпал его на ветер.
   - Странно, - сказал  Роман,  глядя  ему
вслед.
   - Что странно? - спросил я.
   - Всё странно, - сказал Роман.
   Мне  тоже казалось странным и появление
этого мёртвого зелёного попугая,по-видимо-
му так хорошо известного Янусу Полуэктови-
чу, и какая-то  слишком уж необычная цере-
мония  огненного погребения с развеиванием
пепла по ветру,но мне не терпелось расска-
зать  про путешествие  в описываемое буду-
щее, и  я стал  рассказывать. Роман слушал
крайне растерянно,смотрел на меня отрешён-
ным взглядом,невпопад кивал,а потом вдруг,
сказавши: <Продолжай, продолжай,я слушаю>,
полез под стол,вытащил оттуда корзинку для
мусора  и принялся копаться в мятой бумаге
и обрывках магнитофонной ленты.Когда я ко-
нчил рассказывать, он спросил:
   - А этот  Седловой не пытался путешест-
вовать  в описываемое настоящее? По-моему,
это было бы гораздо забавнее...
   Пока я обдумывал  это предложение и ра-
довался  Романову остроумию, он перевернул
корзину и высыпал содержимое на пол.
   - В чём дело? - спосил я. - Диссертацию
потерял?
   - Ты понимаешь, Сашка,- сказал он,глядя
на  меня невидящими глазами,- удивительная
история.Вчера я чистил печку и нашёл в ней
обгорелое  зелёное  перо. Я выбросил его в
корзинку, а сегодня его здесь нет.
   - Чьё перо? - спросил я.
   - Ты  понимаешь, зелёные птичьи перья в
наших  широтах  попадаются крайне редко. А
попугай, которого  только  что сожгли, был
зелёным.
   - Что за ерунда,- сказал я. - Ты же на-
шёл перо вчера.
   - В том-то и дело,- сказал Роман, соби-
рая мусор обратно в корзинку.

               Глава третья

              Стихи ненатуральны, никто не
             говорит стихами, кроме бидля,
             когда  он приходит со святоч-
             ным  подарком, или объявления
             о ваксе,или какого-нибудь там
             простачка.Никогда не опускай-
             тесь до поэзии, мой мальчик.
                                Ч. Диккенс

   <Алдан> чинили всю ночь. Когда я следу-
ющим утром явился в электронный зал, невы-
спавшиеся  злые  инженеры сидели на полу и
неостроумно  поносили Кристобаля Хозевича.
Они называли его скифом,варваром и гунном,
дорвавшимся до кибернетики.Отчаяние их бы-
ло так велико,что некоторое время они даже
прислушивались  к  моим советам и пытались
им следовать. Но потом пришёл их главный -
Саваоф Баалович Один,- и меня  сразу отод-
винули от машины. Я отошёл в сторонку, сел
за свой стол  и стал наблюдать, как Саваоф
Баалович вникает в суть разрушений.
   Был  он очень стар, но крепок и жилист,
загорелый,с блестящей лысиной,с гладко вы-
бритыми щёками, в ослепительно белом чесу-
човом костюме.К этому человеку все относи-
лись с большим пиететом. Я сам однажды ви-
дел, как он вполголоса выговаривал за что-
то  Модесту  Матвеевичу, а  грозный Модест
стоял,льстиво склонившись перед ним,и при-
говаривал: <Слушаюсь... Виноват. Больше не
повторится...> От Саваофа Бааловича  исхо-
дила чудовищная энергия. Было замечено,что
в его присутствии  часы начинают спешить и
распрямляются  треки  частиц, искривлённые
магнитным полем. И в то же время он не был
магом.Во всяком случае,практикующим магом.
Он не ходил сквозь стены,никогда никого не
трансгрессировал  и  никогда  не  создавал
своих дублей, хотя работал необычайно мно-
го. Он был главой отдела Технического Обс-
луживания, знал  до  тонкостей всю технику
института и  числился консультантом Китеж-
градского завода маготехники.Кроме того,он
занимался  самыми  неожиданными и далёкими
от его профессии делами.
   Историю Саваофа Бааловича я узнал срав-
нительно недавно.В незапамятные времена С.
Б.Один был ведущим магом земного шара.Кри-
стобаль Хунта и Жиан Жиакомо были ученика-
ми его учеников. Его именем  заклинали не-
чисть. Его  именем  опечатывали  сосуды  с
джиннами.Царь Соломон писал ему восторжен-
ные письма и возводил в его честь храмы.Он
казался всемогущим.И вот где-то в середине
шестнадцатого века он воистину стал всемо-
гущим. Проведя  численное решение интегро-
дифференциального уравнения Высшего Совер-
шенства, выведенного  каким-то титаном ещё
до  ледникового  периода, он обрёл возмож-
ность  творить любое чудо. Каждый из магов
имеет  свой  предел. Некоторые не способны
вывести растительность на ушах.Другие вла-
деют обобщённым законом Ломоносова - Лаву-
азье, но  бессильны перед вторым принципом
термодинамики.Третьи - их совсем немного -
могут,скажем,останавливать время,но только
в римановом пространстве и ненадолго.Сава-
оф Баалович был всемогущ. Он мог всё. И он
ничего не мог.Потому что граничным услови-
ем уравнения Совершенства оказалось требо-
вание, чтобы чудо не причиняло никому вре-
да. Никакому разумному существу.Ни на Зем-
ле,ни в иной части Вселенной.А такого чуда
никто,даже сам Саваоф Баалович,представить
себе не мог. И С. Б. Один навсегда оставил
магию  и стал заведующим отделом Техничес-
кого Обслуживания НИИЧАВО...
   С его приходом дела инженеров живо пош-
ли на  лад. Движения  их стали осмысленны,
злобные остроты прекратились.Я достал пап-
ку с очередными делами  и принялся было за
работу,но тут пришла Стеллочка,очень милая
курносая и сероглазая ведьмочка,практикан-
тка Выбегаллы,и позвала меня делать очере-
дную стенгазету.
   Мы со  Стеллой  состояли в редколлегии,
где писали сатирические стихи,басни и под-
писи  под рисунками. Кроме того, я искусно
рисовал почтовый ящик для заметок, к кото-
рому  со  всех  сторон  слетаются письма с
крылышками.Вообще-то художником газеты был
мой тёзка Александр Иванович Дрозд,киноме-
ханик,каким-то образом пробравшийся в инс-
титут. Но  он был специалистом по заголов-
кам. Главным редактором  газеты  был Роман
Ойра-Ойра, а его  помощником - Володя Поч-
кин.
   - Саша,- сказала Стеллочка,глядя на ме-
ня честными серыми глазами.- Пойдём.
   - Куда? - сказал я. Я знал куда.
   - Газету делать.
   - Зачем?
   - Роман очень просит, потому что Кербер
лается. Говорит, осталось два дня,а ничего
не готово.
   Кербер Псоевич Дёмин, товарищ завкадра-
ми,был куратором нашей газеты,главным под-
гонялой и цензором.
   - Слушай,- сказал я,- давай завтра,а?
   - Завтра я не смогу,-сказала Стеллочка.
- Завтра я улетаю в Сухуми. Павианов запи-
сывать. Выбегалло говорит, что надо вожака
записать, как самого ответственного... Сам
он к  вожаку  подходить боится, потому что
вожак ревнует...Пойдём,Саша,а?
   Я вздохнул,сложил дела и пошёл за Стел-
лочкой,потому что один я стихи сочинять не
могу. Мне нужна Стеллочка. Она всегда даёт
первую строчку и основную идею, а в поэзии
это, по-моему, самое главное.
   - Где будем делать?- спросил я по доро-
ге.- В месткоме?
   - В месткоме занято, там  прорабатывают
Альфреда.За чай.А нас пустил к себе Роман.
   - А о чём писать надо? Опять про баню?
   - Про баню тоже есть.Про баню,про Лысую
гору. Хому Брута надо заклеймить.
   - Хома наш Брут - ужасный плут,- сказал
я.
   - И ты,Брут,- сказала Стелла.
   - Это идея,-сказал я.-Это надо развить.
   В лаборатории Романа на столе была рас-
положена газета - огромный девственно чис-
тый лист ватмана.Рядом с нею среди баночек
с гуашью, пульверизаторов  и заметок лежал
живописец и киномеханик  Александр Дрозд с
сигаретой  на губе. Рубашечка  у него, как
всегда, была расстёгнута,и виднелся выпук-
лый волосатый животик.
   - Здорово,- сказал я.
   - Привет,- сказал Саня.
   Гремела  музыка - Саня крутил портатив-
ный приёмник.
   - Ну что тут у вас? - сказал я, сгребая
заметки.
   Заметок  было  немного. Была  передовая
<Навстречу празднику>.Была заметка Кербера
Псоевича <Результаты  обследования состоя-
ния  выполнения  распоряжения  дирекции  о
трудовой дисциплине за период конец перво-
го - начало второго квартала>. Была статья
профессора  Выбегаллы <Наш долг - это долг
перед  подшефными  городскими  и районными
хозяйствами>.Была статья Володи Почкина <О
всесоюзном совещании по электронной магии>
Была  заметка какого-то домового <Когда же
продуют  паровое  отопление  на  четвёртом
этаже?>.Была статья председателя столового
комитета <Ни рыбы,ни мяса> - шесть машино-
писных страниц через один интервал.Начина-
лась  она  словами: <Фосфор нужен человеку
как воздух>. Была заметка Романа о работах
отдела  Недоступных  Проблем. Для  рубрики
<Наши ветераны> была статья Кристобаля Ху-
нты <От Севильи до Гренады. 1547 г.>. Было
ещё несколько маленьких заметок, в которых
критиковалось:отсутствие надлежащего поря-
дка в кассе взаимопомощи;наличие безалабе-
рности  в организации  работы добровольной
пожарной дружины; допущение азартных игр в
виварии. Было несколько карикатур.На одной
изображался  Хома  Брут, расхлюстанный и с
лиловым носом. На другой высмеивалась баня
- был нарисован голый синий человек,засты-
вающий под ледяным душем.
   - Ну и скучища!- сказал я.- А может, не
надо стихов?
   - Надо,- сказала Стеллочка со вздохом.-
Я уже заметки и так и сяк раскладывала,всё
равно остаётся свободное место.
   - А пусть  Саня там чего-нибудь нарису-
ет. Колосья какие-нибудь,расцветающие аню-
тины глазки... А, Санька?
   - Работайте, работайте,- сказал Дрозд.-
Мне заголовок писать.
   - Подумаешь,- сказал я.- Три  слова на-
писать.
   - На фоне звёздной ночи, - сказал Дрозд
внушительно. - И ракету. И ещё заголовки к
статьям. А я не обедал ещё.И не завтракал.
   - Так сходи поешь,- сказал я.
   - А мне  не на что,- сказал он  раздра-
жённо.- Я магнитофон купил.В комиссионном.
Вот вы тут ерундой занимаетесь, а лучше бы
сделали  мне  пару бутербродов. С маслом и
вареньем. Или лучше десятку сотворите.
   Я вынул рубль и показал ему издали.
   - Вот заголовок напишешь - получишь.
   - Насовсем? - живо сказал Саня.
   - Нет. В долг.
   - Ну, это всё равно,- сказал он.- Толь-
ко учти,что я сейчас умру.У меня уже нача-
лись спазмы.
   - Врёт он всё,- сказала  Стелла,- Саша,
давай  вот за тот столик сядем и все стихи
сейчас напишем.
   Мы сели за отдельный столик и разложили
перед собой карикатуры. Некоторое время мы
смотрели на них в надежде, что нас осенит.
Потом Стелла произнесла:
   - Таких людей,как этот Брут, поберегись
- они сопрут!
   - Что сопрут? - спросил  я. - Он  разве
что-нибудь спёр?
   - Нет,- сказала Стелла.- Он хулиганил и
дрался. Это я для рифмы.
   Мы снова подождали. Ничего,кроме <побе-
регись - они сопрут>, в голову мне не лез-
ло.
   - Давай рассуждать логически,-сказал я.
Имеется Хома Брут. Он напился пьяный. Дра-
лся. Что он ещё делал?
   - К девушкам приставал,-сказала Стелла.
- Стекло разбил.
   - Хорошо,- сказал я.- Ещё?
   - Выражался...
   - Вот странно,- подал голос Саня Дрозд.
- Я с этим Брутом работал в кинобудке. Па-
рень как парень.Нормальный...
   - Ну? - сказал я.
- Ну и всё.
   - Ты рифму можешь дать на <Брут>?-спро-
сил я.
   - Прут.
   - Уже было,- сказал я.- Сопрут.
   - Да нет. Прут.Палка такая, которой се-
кут.
   Стелла сказала с выражением:
   - Товарищ, пред тобою  Брут... Возьмите
прут,каким секут,секите Брута там и тут.
   - Не годится,- сказал Дрозд.- Пропаган-
да телесных наказаний.
   - Помрут,- сказал я.-Или просто - мрут.
   - Товарищ, пред  тобою  Брут, - сказала
Стелла.- От слов его все мухи мрут.
   - Это от ваших  стихов  все мухи мрут,-
сказал Дрозд.
   - Ты заголовок написал? - спросил я.
   - Нет,- сказал Дрозд кокетливо.
   - Вот и займись.
   - Позорят  славный  институт, - сказала
Стелла,- такие пьяницы, как Брут.
   - Это хорошо,- сказал я.- Это мы  дадим
в конец. Запиши. Это будет мораль,свежая и
оригинальная.
   - Чего же в ней оригинального?- спросил
Дрозд.
   Я не стал с ним разгораривать.
   - Теперь  надо описать,- сказал я,- как
он хулиганил. Скажем,так. Напился пьян,как
павиан,за словом не полез в карман,был че-
ловек,стал хулиган.
   - Ужасно,-сказала Стелла с отвращением.
   Я подпёр голову руками  и стал смотреть
на карикатуру. Дрозд, оттопырив зад, водил
кисточкой по ватману. Ноги его в предельно
узких джинсах были выгнуты дугой.Меня осе-
нило.
   - Коленками назад!- сказал я.- Песенка!
   - <Сидел  кузнечик  маленький коленками
назад>,- сказала Стелла.
   - Точно,- сказал Дрозд,не оборачиваясь.
- И я её знаю. <Все гости расползалися ко-
ленками назад>,- пропел он.
   - Подожди,подожди,- сказал я.Я чувство-
вал вдохновение.- Дерётся и бранится он, и
вот вам результат:влекут его в милицию ко-
ленками назад.
   - Это ничего,- сказала Стелла.
   - Понимаешь?- сказал я.-Ещё пару строф,
и чтобы везде был рефрен <коленками назад>
Упился сверх кондиции... Погнался за деви-
цею...Что-нибудь вроде этого.
   - Отчаянно напился он,- сказала Стелла.
- Сам чёрт ему не брат. В чужую дверь вло-
мился он коленками назад.
   - Блеск!- сказал я.-Записывай.А он вла-
мывался?
   - Вламывался, вламывался.
   - Отлично!- сказал я.-Ну,ещё одну стро-
фу.
   - Погнался за девицею коленками назад,-
сказала  Стелла задумчиво.- Первую строчку
нужно...
   - Амуниция,- сказал я.-Полиция.Амбиция.
Юстиция.
   - Ютится он,- сказала Стелла.-Стремится
он. Не бриться и не мыться...
   - Он,- добавил Дрозд.- Это верно. Это у
вас получилась художественная правда.Сроду
он не брился и не мылся.
   - Может,вторую строчку придумаем?- пре-
дложила  Стелла. - Назад - аппарат - авто-
мат...
   - Гад,- сказал я.- Рад.
   - Мат,- сказал Дрозд.- Шах, мол, и мат.
   Мы  опять  долго  молчали, бессмысленно
глядя друг на друга и шевеля губами. Дрозд
постукивал кисточкой о края чашки с водой.
   - Играет и резвится он,- сказал я нако-
нец,- ругаясь,как пират. Погнался за деви-
цею коленками назад.
   - Пират - как-то...- сказала Стелла.
   - Тогда: сам чёрт ему не брат.
   - Это уже было.
   - Где?.. Ах да, действительно было.
   - Как тигра полосат,- предложил Дрозд.
   Тут  послышалось лёгкое царапанье, и мы
обернулись.Дверь в лабораторию Януса Полу-
эктовича медленно отворялась.
   - Смотри-ка!- изумлённо воскликнул Дро-
зд, застывая с кисточкой в руке.
   В щель  вполз маленький зелёный попугай
с ярким красным хохолком на макушке.
   - Попугайчик!- воскликнул Дрозд.- Попу-
гай! Цып-цып-цып-цып...
   Он  стал  делать пальцами движения, как
будто крошил хлеб на пол.Попугай глядел на
нас одним  глазом. Затем он разинул горба-
тый, как нос у Романа,чёрный клюв и хлипло
выкрикнул:
   - Р-реактор!Р-реактор!Надо выдер-ржать!
   - Какой он сла-авный!-воскликнула Стел-
ла.- Саня, поймай его...
   Дрозд двинулся было к попугаю, но оста-
новился.
   - Он  же, наверное, кусается,- опасливо
произнёс он.- Вон клюв какой.
   Попугай  оттолкнулся  от пола, взмахнул
крыльями и как-то неловко запорхал по ком-
нате. Я следил за ним с удивлением. Он был
похож на того,вчерашнего.Родной единокров-
ный брат-близнец.Полным-полно попугаев,по-
думал я.
   Дрозд отмахнулся кисточкой.
   - Ещё долбанёт, пожалуй,- сказал он.
   Попугай  сел  на  кормысло лабораторных
весов,подёргался,уравновешиваясь,и разбор-
чиво крикнул:
   - Пр-роксима  Центавр-р-ра!  Р-рубидий!
Р-рубидий!
   Потом  он  нахохлился, вытянул голову и
закрыл глаза плёнкой. По-моему, он дрожал.
Стелла  быстро сотворила кусок хлеба с по-
видлом, отщипнула  корочку  и поднесла ему
под  клюв. Попугай не реагировал. Его явно
лихорадило,и чашки весов,мелко трясясь,по-
звякивали о подставку.
   - По-моему,он больной,- сказал Дрозд.Он
рассеянно  взял  из рук Стеллы бутерброд и
стал есть.
   - Ребята,- сказал я,- кто-нибудь раньше
видел в институте попугаев?
   Стелла  помотала  головой. Дрозд  пожал
плечами.
   - Что-то слишком много попугаев за пос-
леднее  время,- сказал я.- И вчера вот то-
же...
   - Наверное, Янус экспериментирует с по-
пугаями,- сказала  Стелла.- Антигравитация
или ещё что-нибудь в этом роде...
   Дверь в коридор отворилась,и толпой во-
шли  Роман Ойра-Ойра, Витька Корнеев, Эдик
Амперян  и  Володя Почкин. В комнате стало
шумно. Корнеев, хорошо выспавшийся и очень
бодрый, принялся  листать заметки и громко
издеваться над стилем. Могучий Володя Поч-
кин, как замредактора исполняющий в основ-
ном полицейские обязанности,схватил Дрозда
за толстый  загривок, согнул его пополам и
принялся тыкать носом в газету, приговари-
вая:<Заголовок где? Где заголовок,Дроздил-
ло?> Роман потребовал  от нас готовых сти-
хов. А Эдик, не имевший  к газете никакого
отношения,прошёл к шкафу и принялся с гро-
хотом  передвигать  в  нём разные приборы.
Вдруг попугай  заорал: <Овер-рсан! Овер-р-
сан!> - и все замерли.
   Роман уставился на попугая. На лице его
появилось  давешнее  выражение, словно его
только что осенила необычайная идея.Володя
Почкин  отпустил Дрозда и сказал: <Вот так
штука, попугай!> Грубый Корнеев немедленно
протянул руку,чтобы схватить попугая попе-
рёк туловища,но попугай вырвался,и Корнеев
схватил его за хвост.
   - Оставь,Витька!- закричала Стелла сер-
дито.- Что за манера - мучить животное?
   Попугай  заорал. Все  столпились вокруг
него. Корнеев держал его,как голубя,Стелла
гладила по хохолку,а Дрозд нежно перебирал
перья в хвосте. Роман посмотрел на меня.
   - Любопытно,- сказал он.- Правда?
   - Откуда он здесь взялся,Саша?- вежливо
спросил Эдик.
   Я мотнул головой  в сторону лаборатории
Януса.
   - Зачем  Янусу  попугай? -  осведомился
Эдик.
   - Ты это меня спрашиваешь? - сказал я.
   - Нет, это вопрос риторический,- серьё-
зно сказал Эдик.
   - Зачем Янусу два попугая? - сказал я.
   - Или три,- тихонько добавил Роман.
   Корнеев обернулся к нам.
   - А где ещё? - спросил  он, с интересом
озираясь.Попугай в его руке слабо трепыха-
лся, пытаясь ущипнуть его за палец.
   - Отпусти  ты  его,- сказал я.- Видишь,
ему нездоровится.
   Корнеев отпихнул Дрозда и снова посадил
попугая на весы.Попугай взъерошился и рас-
топырил крылья.
   - Бог с ним,- сказал Роман.- Потом раз-
берёмся. Где стихи?
   Стелла быстро протараторила всё, что мы
успели сочинить. Роман почесал подбородок,
Володя Почкин неестественно заржал, а Кор-
неев скомандовал:
   - Расстрелять. Из крупнокалиберного пу-
лемёта. Вы  когда-нибудь  научитесь писать
стихи?
   - Пиши сам,- сказал я сердито.
   - Я писать стихи не могу, - сказал Кор-
неев. - По натуре я не Пушкин. Я по натуре
Белинский.
   - Ты по натуре кадавр,- сказала Стелла.
   - Пардон!- потребовал Витька.- Я желаю,
чтобы в газете был отдел литературной кри-
тики. Я  хочу писать критические статьи. Я
вас всех раздолбаю!Я вам ещё припомню ваше
творение про дачи.
   - Какое? - спросил Эдик.
   Корнеев немедленно процитировал:
   - <Я хочу построить дачу.Где? Вот глав-
ная задача! Только местный комитет не даёт
пока ответ>. Было? Признавайтесь!
   - Мало ли  что, - сказал я. - У Пушкина
тоже были неудачные стихи.Их даже в школь-
ных хрестоматиях не полностью публикуют.
   - А я знаю,- сказал Дрозд.
   Роман повернулся к нему.
   - У нас  будет  сегодня  заголовок  или
нет?
   - Будет,- сказал Дрозд.-Я уже букву <К>
нарисовал.
   - Какую <К>? При чём здесь <К>?
   - А что, не надо было?
   - Я сейчас умру,- сказал Роман.- Газета
называется <За передовую магию>.Покажи мне
там хоть одну букву <К>!
   Дрозд, уставясь в стену,пошевелил губа-
ми.
   - Как же так?- сказал он наконец.-Отку-
да же я взял букву <К>? Была же буква <К>!
   Роман  рассвирепел  и  приказал Почкину
разогнать  всех по местам. Меня со Стеллой
отдали под команду Корнеева. Дрозд лихора-
дочно  принялся  переделывать  букву <К> в
стилизованную букву <З>.Эдик Амперян пыта-
лся  улизнуть с психоэлектрометром, но был
схвачен, скручен и брошен на починку пуль-
веризатора,необходимого для создания звёз-
дного  неба. Потом  пришла  очередь самого
Почкина. Роман приказал ему перепечатывать
заметки на машинке с одновременной правкой
стиля и орфографии.Сам Роман принялся рас-
хаживать по лаборатории.
   Некоторое время работа кипела.Мы успели
сочинить  и  забраковать  ряд вариантов на
банную  тему: <В нашей бане  завсегда льёт
холодная вода>,<Кто до чистоты голодный,не
удовлетворится водой холодной>,В институте
двести  душ, все  хотят горячий душ> и так
далее. Корнеев безобразно ругался,как нас-
тоящий литературный критик.<Учитесь у Пуш-
кина! - втолковывал он нам.- Или хотя бы у
Почкина. Рядом с вами сидит гений, а вы не
способны даже подражать ему... <Вот по до-
роге едет ЗИМ,и им я буду задавим..> Какая
физическая  сила заключена в этих строках!
Какая ясность чувства!> Мы неумело отруги-
вались. Саня  Дрозд  дошёл  до буквы <И> в
слове <передовую>.Эдик починил польвериза-
тор и опробовал его  на Романовых конспек-
тах. Володя Почкин,изрыгая проклятья,искал
на машинке букву <Ц>.Всё шло нормально.По-
том Роман вдруг сказал:
   - Саша, глянь-ка сюда.
   Я посмотрел.Попугай с поджатыми лапками
лежал под весами,и глаза его были затянуты
белесоватой плёнкой,а хохолок обвис.
   - Помер,- сказал Дрозд жалостливо.
   Мы снова столпились около попугая.У ме-
ня не было  никаких особенных мыслей в го-
лове, а если и были, то где-то в подсозна-
нии, на я протянул руку,взял попугая и ос-
мотрел его лапы. И сейчас же Роман спросил
меня:
   - Есть?
   - Есть,- сказал я.
   На чёрной  поджатой лапке  было колечко
из белого металла,и на колечке было выгра-
вировано:<Фотон> - и стояли цифры:<190573>
Я растерянно поглядел на Романа. Наверное,
у нас с ним был  необычный вид, потому что
Витька Корнеев сказал:
   - А ну, рассказывайте,что вам известно.
   - Расскажем? - спросил Роман.
   - Бред какой-то,- сказал я.- Фокусы,на-
верное. Это какие-нибудь дубли.
   Роман  снова  внимательно осмотрел тру-
пик.
   - Да нет,- сказал он.- В том-то и дело.
Это не дубль.Это самый что ни на есть ори-
гинальный оригинал.
   - Дай посмотреть,- сказал Корнеев.
   Втроём  с Володей  Почкиным  и с Эдиком
они  тщательнейшим образом исследовали по-
пугая  и единогласно  объявили, что это не
дубль и что они не понимают,почему это нас
так трогает.<Возьмём,скажем,меня,- предло-
жил Корнеев.- Я вот тоже  не дубль. Почему
это вас не поражает?>
   Тогда  Роман оглядел сгорающую от любо-
пытства Стеллу, открывшего рот Володю Поч-
кина, издевательски  улыбающегося Витьку и
рассказал  им про всё - про то, как позав-
чера он нашёл в электрической печи зелёное
перо и бросил  его в корзину для мусора; и
про то, как вчера этого пера  в корзине не
оказалось, но зато на столе (на этом самом
столе) объявился  мёртвый  попугай, точная
копия вот этого,и тоже не дубль; и про то,
что Янус  попугая узнал, пожалел  и сжёг в
упомянутой выше электрической печи,а пепел
зачем-то выбросил в форточку.
   Некоторое  время  никто ничего не гово-
рил. Дрозд,рассказом Романа заинтересовав-
шийся слабо, пожимал  плечами. На лице его
было  явственно видно, что он не понимает,
из-за чего горит сыр-бор,и что,по его мне-
нию, в этом  учреждении случаются штучки и
похлеще. Стеллочка тоже казалась разочаро-
ванной. Но  тройка  магистров  поняла  всё
очень  хорошо, и  на лицах их читался про-
тест. Корнеев решительно сказал:
   - Врёте. Причём неумело.
   - Это  всё-таки не тот попугай,- сказал
вежливый Эдик.- Вы, наверное, ошиблись.
   - Да тот,- сказал я.- Зелёный, с колеч-
ком.
   - Фотон? - спросил Володя Почкин проку-
рорским голосом.
   - Фотон. Янус его Фотончиком называл.
   - А цифры? - спросил Володя.
   - И цифры.
   - Цифры те же?- спросил Корнеев грозно.
   - По-моему, те же,- ответил я нерешите-
льно.
   - А точнее?- потребовал Корнеев.Он при-
крыл красной лапой попугая.- Повтори,какие
тут цифры?
   - Девятнадцать..- сказал я.- Э-э...ноль
два,что ли? Шестьдесят три.
   Корнеев заглянул под ладонь.
   - Врёшь,- сказал он.- Ты?- обратился он
к Роману.
   - Не помню, - сказал  Роман  спокойно.-
Кажется, не ноль три, а ноль пять.
   - Нет,- сказал я.- Всё-таки ноль шесть.
Я помню, там такая закорючка была.
   - Закорючка,- сказал Почкин презритель-
но.- Ше Холмсы!Нэ Пинкертоны!Закон причин-
ности им надоел...
   Корнеев засунул руки в карманы.
   - Это  другое дело,- сказал он.- Я даже
не настаиваю на том,что вы врёте.Просто вы
перепутали. Попугаи все зелёные, многие из
них окольцованы, эта  пара  была  из серии
<Фотон>.А память у вас дырявая. Как у всех
стихоплётов и редакторов плохих стенгазет.
   - Дырявая? - осведомился Роман.
   - Как тёрка.
   - Как тёрка? - повторил  Роман, странно
усмехаясь.
   - Как старая тёрка, - пояснил Корнеев.-
Ржавая. Как сеть. Крупноячеистая.
   Тогда Роман, продолжая странно улыбать-
ся, вытащил из нагрудного кармана записную
книжку и перелистал страницы.
   - Итак,- сказал  он, - крупноячеистая и
ржавая. Посмотрим...Девятнадцать ноль пять
семьдесят три,- прочитал он.
   Магистры  рванулись к попугаю и с сухим
треском стукнулись лбами.
   - Девятнадцать ноль пять семьдесят три,
- упавшим  голосом прочитал на кольце Кор-
неев.
   Это было  очень эффектно. Стелла немед-
ленно завизжала от удовольствия.
   - Подумаешь,- сказал Дрозд,не отрываясь
от заголовка.- У меня однажды совпал номер
на лотерейном билете, и я побежал  в сбер-
кассу  получать автомобиль. А потом оказа-
лось...
   - Почему это ты записал номер? - сказал
Корнеев,прищурившись на Романа.- Это у те-
бя привычка?Ты все номера записываешь? Мо-
жет быть, у тебя и номер твоих часиков за-
писан?
   - Блестяще!- сказал Почкин.- Витька, ты
молодец.Ты попал в самую точку.Роман,какой
позор!Зачем ты отравил попугая? Как жесто-
ко!
   - Идиоты! - сказал Роман. - Что я вам -
Выбегалло?
   Корнеев подскочил к нему и осмотрел его
уши.
   - Иди к дьяволу! - сказал Роман.- Саша,
ты только полюбуйся на них!
   - Ребята,- сказал я укоризненно,-да кто
же так шутит? За кого вы нас принимаете?
   - А что остаётся делать?- сказал Корне-
ев.- Кто-то врёт. Либо вы,либо законы при-
роды.Я верю в законы природы.Всё остальное
меняется.
   Впрочем, он быстро скис, сел в сторонке
и стал думать. Саня Дрозд спокойно рисовал
заголовок.Стелла глядела на всех по очере-
ди испуганными глазами. Володя Почкин быс-
тро писал  и зачёркивал какие-то  формулы.
Первым заговорил Эдик.
   - Если даже никакие законы не нарушают-
ся, - рассудительно сказал он, - всё равно
остаётся  странным  неожиданное  появление
большого количества попугаев в одной и той
же  комнате  и  подозрительная  смертность
среди них.Но я не очень удивлён,потому что
не забываю, что имею дело с Янусом Полуэк-
товичем. Вам не кажется,что Янус Полуэкто-
вич сам по себе прелюбопытная личность?
   - Кажется,- сказал я.
   - И мне тоже кажется,-сказал Эдик.- Чем
он, собственно, занимается, Роман?
   - Смотря  какой Янус. У-Янус занимается
связью с параллельными пространствами.
   - Гм,- сказал Эдик. - Это  нам  вряд ли
поможет.
   - К сожалению, - сказал  Роман. - Я вот
тоже всё время думаю, как связать попугаев
с Янусом, и ничего не могу придумать.
   - Но ведь он странный человек?- спросил
Эдик.
   - Да, несомненно. Начать с того, что их
двое и он один.Мы к этому так привыкли,что
не думаем об этом...
   - Вот об этом я и хотел сказать.Мы ред-
ко говорим о Янусе,мы слишком уважаем его.
А ведь наверняка каждый  из нас замечал за
ним хоть одну какую-нибудь странность.
   - Странность  номер  один, - сказал я.-
Любовь к умирающим попугаям.
   - Пусть так,- сказал Эдик.- Ещё?
   - Сплетники,- сказал Дрозд с достоинст-
вом.- Вот я у него однажды просил в долг.
   - Да? - сказал Эдик.
   - И он мне дал,- сказал Дрозд.- А я за-
был, сколько он мне дал. И теперь не знаю,
что делать.
   Он замолчал. Эдик  некоторое время ждал
продолжения, потом сказал:
   - Известно ли вам, например, что каждый
раз, когда  мне приходилось работать с ним
по ночам,ровно в полночь он куда-то уходил
и через  пять минут  возвращался, и каждый
раз у меня создавалось впечатление, что он
так или иначе старается узнать у меня, чем
мы тут с ним занимались до его ухода.
   - Истинно так, - сказал  Роман. - Я это
знаю отлично.Я уже давно заметил,что имен-
но  в полночь у него  начисто отшибает па-
мять. И он об этом своём дефекте прекрасно
осведомлён. Он  несколько  раз извинялся и
говорил, что это у него рефлекторное, свя-
занное с последствиями сильной контузии.
   - Память у него никуда не годится,-ска-
зал Володя Почкин. Он смял листок с вычис-
лениями  и швырнул  его  под стол.- Он всё
время пристаёт, виделся ты с ним вчера или
не виделся.
   - И о чём беседовал, если виделся,- до-
бавил я.
   - Память, память,- пробормотал  Корнеев
нетерпеливо.- При чём здесь память?Мало ли
у кого плохая память...Не в этом дело. Что
у него там  с параллельными  пространства-
ми?..
   - Сначала надо собрать  факты, - сказал
Эдик.
   - Попугаи, попугаи, попугаи,- продолжал
Витька.- Неужели это всё-таки дубли?
   - Нет, - сказал Володя Почкин.- Я прос-
читал. Это по всем категориям не дубль.
   - Каждую  полночь, - сказал  Роман,- он
идёт вот в эту свою лабораторию и букваль-
но на несколько минут запирается там. Один
раз он вбежал туда так поспешно,что не ус-
пел закрыть дверь...
   - И что? - спросила  Стелла  замирающим
голосом.
   - Ничего. Сел в кресло,посидел немножко
и вернулся обратно. И сразу спросил,не бе-
седовал ли я с ним о чём-нибудь важном.
   - Я пошёл,- сказал Корнеев, поднимаясь.
   - И я,- сказал Эдик.- У нас  сейчас се-
минар.
   - И я,- сказал Володя Почкин.
   - Нет,- сказал Роман.- Ты сиди  и печа-
тай. Назначаю тебя главным. Ты, Стеллочка,
возьми Сашу и пиши стихи.А вот я пойду.Ве-
рнусь вечером, и чтобы газета была готова.
   Они  ушли, а мы остались делать газету.
Сначала  мы пытались что-нибудь придумать,
но быстро утомились и поняли,что не можем.
Тогда  мы написали небольшую поэму об уми-
рающем попугае.
   Когда Роман вернулся, газета была гото-
ва, Дрозд лежал на столе и поглощал бутер-
броды, а Почкин  объяснял нам  со Стеллой,
почему  происшествие с попугаем совершенно
невозможно.
   - Молодцы,- сказал Роман.- Отличная га-
зета. А какой  заголовок! Какое  бездонное
звёздное небо! И как мало опечаток!..А где
попугай?
   Попугай лежал в чашке Петри,в той самой
чашке и на том самом месте, где мы с Рома-
ном видели его вчера. У меня даже дух зах-
ватило.
   - Кто его  сюда  положил? - осведомился
Роман.
   - Я,- сказал Дрозд.- А что?
   - Нет,ничего,- сказал Роман.- Пусть ле-
жит.Правда,Саша?
   Я кивнул.
   - Посмотрим, что  с ним  будет завтра,-
сказал Роман.

             Глава четвёртая

                Эта бедная,старая невинная
                птица ругается, как тысяча
                чертей,но она не понимает,
                что говорит.
                              Р. Стивенсон

   Однако  завтра  с самого утра мне приш-
лось заняться своими  прямыми обязанностя-
ми.<Алдан> был починен и готов к бою,и,ко-
гда я пришёл  после завтрака в электронный
зал, у дверей уже собралась небольшая оче-
редь дублей с листками предлагаемых задач.
Я  начал  с  того, что  мстительно прогнал
дубля Кристобаля Хунты,написав на его лис-
тке,что не могу разобрать почерк.(Почерк у
Кристобаля Хозевича был действительно неу-
добочитаем: Хунта писал по-русски готичес-
кими  буквами.)  Дубль  Фёдора Симеоновича
принёс программу, составленную лично Фёдо-
ром Симеоновичем. Это была первая програм-
ма, которую  составил сам Фёдор Симеонович
без всяких советов, подсказок и указаний с
моей стороны.Я внимательно просмотрел про-
грамму и с удовольствием убедился,что сос-
тавлена она грамотно,экономно и не без ос-
троумия. Я исправил некоторые незначитель-
ные ошибки и передал программу своим дево-
чкам.Потом я заметил,что в очереди томится
бледный и напуганный бухгалтер рыбозавода.
Ему было страшно и неуютно, и я сразу при-
нял его.
   - Да неудобно как-то,- бормотал он,опа-
сливо косясь на дублей.- Вот ведь товарищи
ждут, раньше меня пришли...
   - Ничего, это  не товарищи,- успокоил я
его.
   - Ну граждане...
   - И не граждане.
   Бухгалтер совсем побелел и, склонившись
ко мне, проговорил прерывающимся шёпотом:
   - То-то же я смотрю - не мигают оне...А
вот этот  в синем - он, по-моему, и не ды-
шит...
   Я уже отпустил половину  очереди, когда
позвонил Роман.
   - Саша?
   - Да.
   - А попугая-то нет.
   - Как так нет?
   - А вот так.
   - Уборщица выбросила?
   - Спрашивал.Не только не выбрасывала,но
и не видела.
   - Может быть, домовые хамят?
   - Это  в лаборатории-то директора? Вряд
ли.
   - Н-да,- сказал я.- А  может  быть, сам
Янус?
   - Янус ещё не приходил. И вообще,кажет-
ся,не вернулся из Москвы.
   - Так как же это всё понимать?- спросил
я.
   - Не знаю. Посмотрим.
   Мы помолчали.
   - Ты меня  позовёшь? - спросил я.- Если
что-нибудь интересное...
   - Ну конечно.Обязательно. Пока,дружище.
   Я заставил себя не думать об этом попу-
гае,до которого мне в конце концов не было
никакого дела. Я отпустил всех дублей,про-
верил  все программы и занялся гнусной за-
дачкой,которая уже давно висела на мне.Эту
задачу  дали мне абсолютники. Сначала я им
сказал,что она не имеет смысла,как и боль-
шинство их задач. Но потом посоветовался с
Хунтой, который  в  таких вещах разбирался
очень тонко,и он мне дал несколько обнадё-
живающих  советов. Я много раз обращался к
этой  задаче  и снова её откладывал, а вот
сегодня добил-таки. Получилось очень изящ-
но. Как раз когда я кончил и, блаженствуя,
откинулся на спинку стула, оглядывая реше-
ние издали, пришёл тёмный от злости Хунта.
Глядя мне в ноги, голосом сухим и неприят-
ным он осведомился,с каких это пор я пере-
стал разбирать его почерк. Это чрезвычайно
напоминает ему саботаж,сообщил он.
   Я с умилением смотрел на него.
   - Кристобаль Хозевич,- сказал я. - Я её
всё-таки  решил. Вы были совершенно правы.
Пространство заклинаний действительно мож-
но свернуть по любым четырём переменным.
   Он поднял наконец глаза  и посмотрел на
меня. Наверное,у меня был очень счастливый
вид, потому что он смягчился и проворчал:
   - Позвольте посмотреть.
   Я отдал  ему  листки, он  сел  рядом со
мною,и мы вместе разобрали задачу с начала
и  до  конца и с наслаждением просмаковали
два изящнейших преобразования, одно из ко-
торых  подсказал  мне он, а другое нашёл я
сам.
   - У нас с вами неплохие головы, Алехан-
дро,- сказал  наконец  Хунта.- В  нас есть
артистичность мышления. Как вы находите?
   - По-моему, мы молодцы, - сказал я иск-
ренне.
   - Я тоже так думаю,- сказал он.- Это мы
опубликуем. Это никому не стыдно опублико-
вать. Это  не галоши-автостопы и не брюки-
невидимки.
   Мы пришли в отличное настроение и нача-
ли  разбирать  новую задачу Хунты, и очень
скоро он сказал,что и раньше иногда считал
себя п о б р е к и т о,а в том,что я мате-
матически невежествен, убедился при первой
же встрече.Я с ним горячо согласился и вы-
сказал предположение, что ему,пожалуй,пора
уже на пенсию, а меня надо в три шеи гнать
из института грузить лес, потому что ни на
что другое я не годен. Он возразил мне. Он
сказал,что ни о какой пенсии не может быть
и речи,что его надлежит пустить на удобре-
ния,а меня на километр не подпускать к ле-
соразработкам,где определённый интеллекту-
альный уровень всё-таки необходим,а назна-
чить учеником младшего черпальшика в ассе-
низационном обозе при холерных бараках. Мы
сидели,подперев головы,и предавались само-
уничтожению, когда  в  зал  заглянул Фёдор
Симеонович.Насколько я понял,ему не терпе-
лось узнать  моё мнение  о составленной им
программе.
   - Программа!- желчно усмехнувшись,прои-
знёс Хунта. - Я не  видел твоей программы,
Теодор, но  я уверен, что она гениальна по
сравнению  с этим...- Он с отвращением по-
дал двумя пальцами Фёдору Симеоновичу лис-
ток со своей задачей.- Полюбуйся,вот обра-
зец убожества и ничтожества.
   - Г-голубчики,- сказал Фёдор Симеонович
озадаченно, разобравшись  в почерках.- Это
же п-проблема  Бен Б-бецалеля. К-калиостро
же доказал, что она н-не имеет р-решения.
   - Мы сами знаем, что она не имеет реше-
ния,- сказал  Хунта, немедленно ощетинива-
ясь.- Мы хотим знать, как её решать.
   - К-как-то  ты  странно рассуждаешь, К-
кристо... К-как же искать решение, к-когда
его нет? Б-бессмыслица какая-то...
   - Извини,Теодор,но это ты очень странно
рассуждаешь. Бессмыслица - искать решение,
если  оно и так есть. Речь идёт о том, как
поступать  с  задачей, которая  решения не
имеет. Это  глубоко принципиальный вопрос,
который, как я вижу,тебе,прикладнику,к со-
жалению,не доступен.По-видимому,я напрасно
начал с тобой беседовать на эту тему.
   Тон Кристобаля Хозевича  был необычайно
оскорбителен,и Фёдор Симеонович рассердил-
ся.
   - В-вот что, г-голубчик,- сказал он.- Я
не-не  могу дискутировать с т-тобой в этом
тоне п-при молодом человеке.Т-ты меня уди-
вляешь. Это  н-неп-педагогично. Если  тебе
угодно п-продолжать,изволь выйти со мной в
к-коридор.
   - Изволь,- отвечал  Хунта, распрямляясь
как пружина и судорожно хватая у бедра не-
существующий эфес.
   Они церемонно вышли,гордо задрав головы
и не глядя друг на друга.Девочки захихика-
ли.Я тоже не особенно испугался.Я сел,обх-
ватив руками голову, над оставленным лист-
ком и некоторое время краем уха слушал,как
в коридоре могуче рокочет бас Фёдора Симе-
оновича,прорезаемый сухими гневными вскри-
ками Кристобаля Хозевича.Потом Фёдор Симе-
онович взревел: <Извольте пройти в мой ка-
бинет!> - <Извольте!>- проскрежетал Хунта.
Они  уже были на <вы>. И голоса удалились.
<Дуэль!Дуэль!>- защебетали девочки.О Хунте
ходила лихая слава бретёра и забияки.Гово-
рили,что он приводит противника в свою ла-
бораторию,предлагает на выбор рапиры,шпаги
или алебарды, а затем принимается а-ля Жан
Маре скакать по столам и опрокидывать шка-
фы. Но за  Фёдора  Симеоновича  можно было
быть  спокойным. Было ясно, что в кабинете
они в течение получаса  будут мрачно  мол-
чать через стол,потом Фёдор Симеонович тя-
жело вздохнёт, откроет погребец и наполнит
две рюмки элексиром Блаженства.Хунта поше-
велит ноздрями,закрутит ус и выпьет. Фёдор
Симеонович  незамедлительно наполнит рюмки
вновь и крикнет в лабораторию:<Свежих огу-
рчиков!>
   В это  время  позвонил Роман и странным
голосом сказал,чтобы я немедленно поднялся
к нему. Я побежал наверх.
   В лаборатории были Роман,Витька и Эдик.
Кроме того,в лаборатории был зелёный попу-
гай.Живой. Он сидел,как и вчера,на коромы-
сле весов, рассматривал всех по очереди то
одним, то  другим глазом, копался клювом в
перьях и чувствовал себя, по-видимому,пре-
восходно.Учёные,в отличие от него,выгляде-
ли неважно.Роман,понурившись,стоял над по-
пугаем  и время от времени судорожно взды-
хал.Бледный Эдик осторожно массировал себе
виски  с  мучительным  выражением на лице,
словно его глодала мигрень.А Витька,верхом
на стуле,раскачивался,как мальчик,играющий
в лошадки, и неразборчиво бормотал,лихора-
дочно тараща глаза.
   - Тот самый? - спросил я вполголоса.
   - Тот самый,- сказал Роман.
   - Фотон? - Я тоже почувствовал себя не-
важно.
   - Фотон.
   - И номер совпадает?
   Роман не ответил. Эдик сказал болезнен-
ным голосом:
   - Если  бы мы знали, сколько у попугаев
перьев в хвосте,мы могли бы их пересчитать
и учесть то перо,которое было потеряно по-
завчера.
   - Хотите,я за Бремом сбегаю?- предложил
я.
   - Где покойник? - спросил Роман.- Вот с
чего нужно начинать!Слушайте,детективы,где
труп?
   - Тр-руп! - рявкнул попугай.- Цер-ремо-
ния! Тр-туп за боррт! Р-рубидий!
   - Чёрт  знает, что  он говорит,- сказал
Роман с сердцем.
   - Труп  за борт - это типично пиратское
выражение,- пояснил Эдик.
   - А рубидий?
   - Р-рубидий!Резер-рв!Огр-ромен!- сказал
попугай.
   - Резервы  рубидия  огромны, -  перевёл
Эдик.- Интересно,где?
   Я наклонился и стал разглядывать колеч-
ко.
   - А может быть, это всё-таки не тот?
   - А где тот? - спросил Роман.
   - Ну, это  другой  вопрос,- сказал  я.-
Всё-таки это проще объяснить.
   - Объясни,- предложил Роман.
   - Подожди,- сказал  я. - Давай  сначала
решим вопрос: тот или не тот?
   - По-моему, тот,- сказал Эдик.
   - А по-моему, не  тот,- сказал я. - Вот
здесь на колечке царапина, где тройка...
   - Тр-ройка!- произнёс попугай.- Тр-рой-
ка!
   Витька вдруг встрепенулся.
   - Есть идея,- сказал он.
   - Какая?
   - Ассоциативный допрос.
   - Как это?
   - Погодите. Сядьте все,молчите и не ме-
шайте. Роман, у тебя есть магнитофон?
   - Есть диктофон.
   - Давай сюда. Только все молчите. Я его
сейчас  расколю, прохвоста. Он  у меня всё
скажет.
   Витька подтащил стул,сел с диктофоном в
руке напротив попугая,нахохлился,посмотрел
на попугая одним глазом и гаркнул:
   - Р-рубидий!
   Попугай  вздрогнул и чуть не свалился с
весов. Помахав крыльями,чтобы восстановить
равновесие, он отозвался:
   - Р-резерв! Кр-ратер Р-ричи!
   Мы переглянулись.
   - Р-резерв! - гаркнул Витька.
   - Огр-ромен!Гр-руды!Гр-руды! Р-ричи пр-
рав! Р-ричи пр-рав! Р-роботы! Р-роботы!
   - Роботы!
   - Кр-рах! Гор-рят! Атмосфер-ра гор-рит!
Пр-рочь! Др-рамба, пр-рочь!
   - Драмба!
   - Р-рубидий! Р-резерв!
   - Рубидий!
   - Р-резерв! Кр-ратер Р-ричи!
   - Замыкание,- сказал Роман.- Круг.
   - Погоди,погоди,- бормотал Витька.- Се-
йчас...
   - Попробуй  что-нибудь из другой облас-
ти,- посоветовал Эдик.
   - Янус! - сказал Витька.
   Попугай открыл клюв и чихнул.
   - Я-нус,- повторил Витька строго.
   Попугай задумчиво смотрел в окно.
   - Буквы <р> нет,- сказал я.
   - Пожалуй,- сказал  Витька.- А ну-ка...
Невстр-руев!
   - Пер-рехожу на пр-риём! - сказал попу-
гай.- Чар-родей!Чар-родей!Говор-рит Кр-ры-
ло, говор-рит Кр-рыло!
   - Это  не  пиратский  попугай, - сказал
Эдик.
   - Спроси его про труп,- попросил я.
   - Труп,- неохотно сказал Витька.
   - Цер-ремония погр-ребения!Вр-ремя огр-
раничено! Р-речь!Р-речь! Тр-репотня! Р-ра-
ботать! Р-работать!
   - Любопытные у него были хозяева,- ска-
зал Роман.- Что же нам делать?
   - Витя,- сказал Эдик.- У него,по-моему,
космическая терминология. Попробуй что-ни-
будь простое,обыденное.
   - Водородная бомба,- сказал Витька.
   Попугай наклонил голову и почистил лап-
кой клюв.
   - Паровоз! - сказал Витька.
   Попугай промолчал.
   - Да, не получается,- сказал Роман.
   - Вот  дьявол,- сказал  Витька.- Ничего
не могу придумать обыденного с буквой <р>.
Стул,стол,потолок..Диван...О!Тр-ранслятор!
   Попугай  поглядел  на Витьку одним гла-
зом.
   - Кор-рнеев, пр-рошу!
   - Что? - спросил Витька.
   Впервые в жизни я видел,как Витька рас-
терялся.
   - Кор-рнеев гр-руб!Гр-руб! Пр-рекрасный
р-работник! Дур-рак р-редкий! Пр-релесть!
   Мы захихикали.Витька посмотрел на нас и
мстительно сказал:
   - Ойр-ра-Ойр-ра!
   - Стар-р,стар-р!- с готовностью отклик-
нулся попугай.- Р-рад! Дор-рвался!
   - Это что-то не то,- сказал Роман.
   - Почему  же  не то? - сказал  Витька.-
Очень даже то...Пр-ривалов!
   - Пр-ростодушный  пр-роект! Пр-римитив!
Тр-рудяга!
   - Ребята, он  нас  всех  знает,- сказал
Эдик.
   - Р-ребята, - отозвался попугай. - Зёр-
рнышко пер-рцу!Зер-ро!Зер-ро!Гр-равитация!
   - Амперян,- торопливо сказал Витька.
   - Кр-рематорий! Безвр-ременно обор-рва-
лась!- сказал попугай,подумал и добавил: -
Ампер-рметр!
   - Бессвязица какая-то,- сказал Эдик.
   - Бессвязиц не  бывает,- задумчиво ска-
зал Роман.
   Витька, щёлкнув замочком, открыл дикто-
фон.
   - Лента кончилась,- сказал он.- Жаль.
   - Знаете что,- сказал я,- по-моему,про-
ще всего спросить у Януса.Что это за попу-
гай, откуда он, и вообще...
   - А кто будет спрашивать? - осведомился
Роман.
   Никто не вызвался.Витька предложил про-
слушать  запись, и мы согласились. Всё это
звучало очень странно.При первых же словах
из  диктофона  попугай  перелетел на плечо
Витьки и стал с видимым интересом слушать,
вставляя  иногда  реплики вроде: <Др-рамба
игнор-рирует ур-ран>,<Пр-равильно> и <Кор-
рнеев гр-руб>. Когда запись кончилась,Эдик
сказал:
   - В  принципе  можно  было бы составить
лексический словарь и проанализировать его
на машине.Но кое-что ясно и так.Во-первых,
он всех нас знает. Это уже удивительно.Это
значит,что он много раз слышал наши имена.
Во-вторых,он знает про роботов.И про руби-
дий. Кстати, где употребляется рубидий?
   - У нас в институте,- сказал Роман,-он,
во всяком случае,нигде не употребляется.
   - Это что-то вроде натрия,- сказал Кор-
неев.
   - Рубидий - ладно, - сказал  я.- Откуда
он знает про лунные кратеры?
   - Почему именно про лунные?
   - А разве на Земле горы называют крате-
рами?
   - Ну, во-первых, есть кратер Аризона, а
во-вторых, кратер - это не гора, а,скорее,
дыра.
   - Дыр-ра вр-ремени,- сообщил попугай.
   - У  него  любопытнейшая терминология,-
сказал Эдик.- Я  никак  не могу назвать её
общеупотребительной.
   - Да,- согласился Витька.- Если попугай
всё время находится при Янусе, то Янус за-
нимается странными делами.
   - Стр-ранный ор-рбитальный  пер-реход,-
сказал попугай.
   - Янус  не занимается космосом,- сказал
Роман.- Я бы знал.
   - Может быть, раньше занимался?
   - И раньше не занимался.
   - Роботы какие-то,- с тоской сказал Ви-
тька.- Кратеры...При чём здесь кратеры?
   - Может быть, Янус читает фантастику? -
предположил я.
   - Вслух? Попугаю?
   - Н-да...
   - Венера,- сказал  Витька, обращаясь  к
попугаю.
   - Р-роковая стр-расть,- сказал попугай.
Он задумался и пояснил:- Р-разбился.Зр-ря.
   Роман поднялся и стал ходить по лабора-
тории.Эдик лёг щекой на стол и закрыл гла-
за.
   - А как он здесь появился? - спросил я.
   - Как вчера,- сказал Роман.- Из лабора-
тории Януса.
   - Вы это сами видели?
   - Угу.
   - Я  одного  не понимаю,- сказал я.- Он
умирал или не умирал?
   - А мы откуда знаем? - сказал Роман.- Я
не ветеринар.А Витька не орнитолог.И вооб-
ще это,может быть,не попугай.
   - А что?
   - А я откуда знаю?
   - Это, может  быть, сложная  наведённая
галлюцинация, - сказал  Эдик, не  открывая
глаз.
   - Кем наведённая?
   - Вот об этом я сейчас и думаю,- сказал
Эдик.
   Я надавил  пальцем  на глаз и посмотрел
на попугая.Попугай раздвоился.
   - Он  раздваивается,- сказал я.- Это не
галлюцинация.
   - Я сказал:сложная галлюцинация,- напо-
мнил Эдик.
   Я надавил на  оба глаза. Я временно ос-
леп.
   - Вот что,- сказал Корнеев.- Я заявляю,
что  мы  имеем дело с нарушением причинно-
следственного закона. Поэтому выход один -
всё  это галлюцинация, а нам нужно встать,
построиться  и с песнями идти к психиатру.
Становись!
   - Не  пойду,- сказал Эдик.- У меня есть
ещё одна идея.
   - Какая?
   - Не скажу.
   - Почему?
   - Побьёте.
   - Мы тебя и так побьём.
   - Бейте.
   - Нет у тебя  никакой идеи,- сказал Ви-
тька.- Это всё тебе кажется. Айда к психи-
атру.
   Дверь скрипнула, и в лабораторию из ко-
ридора вошёл Янус Полуэктович.
   - Так,- сказал он.- Здравствуйте.
   Мы встали. Он обошёл нас и пожал руки.
   - Фотончик,- сказал он, увидя попугая.-
Он вам не мешает,Роман Петрович?
   - Мешает?- сказал Роман.- Мне?Почему он
мешает? Он не мешает. Наоборот...
   - НУ всё-таки каждый день..- начал Янус
Полуэктович  и вдруг осёкся.- О чём это мы
с вами вчера беседовали?- спросил он,поти-
рая лоб.
   - Вчера вы были в Москве,- сказал Роман
с покорностью в голосе.
   - Ах... да-да. Ну хорошо. Фотончик! Иди
сюда!
   Попугай, вспорхнув,сел Янусу на плечо и
сказал ему на ухо:
   - Пр-росо, пр-росо! Сахар-рок!
   Янус  Полуэктович  нежно  заулыбался  и
ушёл в свою лабораторию.Мы обалдело посмо-
трели друг на друга.
   - Пошли отсюда,- сказал Роман.
   - К психиатру!К психиатру!- зловеще бо-
рмотал  Корнеев, пока мы шли по коридору к
нему  на диван. - В кратер Ричи. Др-рамба!
Сахар-рок!

               Глава пятая

                Фактов всегда достаточно -
                не хватает фантазии.
                             Д. Блохинцев.

   Витька составил на пол контейнеры с жи-
вой водой, мы повалились на диван-трансля-
тор и закурили.Через некоторое время Роман
спросил:
   - Витька, а ты диван выключил?
   - Да.
   - Что-то  мне  в голову ерунда какая-то
лезет.
   - Выключил и заблокировал, - сказал Ви-
тька.
   - Нет, ребята,- сказал  Эдик,- а почему
всё-таки не галлюцинация?
   - Кто  говорит, что  не  галлюцинация?-
спросил Витька.- Я же предлагаю - к психи-
атру.
   - Когда  я  ухаживал за Майкой,- сказал
Эдик,- я наводил  такие  галлюцинации, что
самому страшно становилось.
   - Зачем? - спросил Витька.
   Эдик подумал.
   - Не знаю,- сказал он.- Наверное,от во-
сторга.
   - Я спрашиваю:зачем кому-то наводить на
нас галлюцинации? - сказал Витька. - И по-
том,мы не Майка.Мы,слава богу,магистры.Кто
нас может одолеть?Ну Янус.Ну Киврин,Хунта.
Может быть,Жиакомо ещё.
   - Вот Саша у нас слабоват,- извиняющим-
ся тоном сказал Эдик.
   - Ну и что?- спросил я.- Мне,что ли,од-
ному мерещится?
   - Вообще-то  это  можно  было бы прове-
рить,- задумчиво сказал Витька.- Если Саш-
ку...того...этого...
   - Но-но,- сказал я.- Вы мне это прекра-
тите. Других способов нет,что ли? Надавите
на  глаз. Или  дайте диктофон постороннему
человеку. Пусть  прослушает и скажет, есть
там запись или нет.
   Магистры жалостливо улыбнулись.
   - Хороший ты программист, Саша,- сказал
Эдик.
   - Салака,- сказал Корнеев.- Личинка.
   - Да,Сашенька,- вздохнул Роман.- Ты да-
же  представить  себе не можешь, что такое
настоящая, подробная, тщательно наведённая
галлюцинация.
   На лицах магистров появилось мечтатель-
ное выражение - видимо, их осенили сладкие
воспоминания. Я смотрел на них с завистью.
Они  улыбались. Они  жмурились. Потом Эдик
вдруг сказал:
   - Всю зиму у неё цвели орхидеи.Они пах-
ли самым лучшим запахом,какой я только мог
выдумать.
   Витька очнулся.
   - Берклианцы, - сказал он. - Солипсисты
немытые. <Как ужасно моё представленье!>
   - Да, - сказал  Роман. - Галлюцинации -
это не предмет для обсуждения.Слишком про-
стодушно. Мы  не дети  и не бабки. Не хочу
быть агностиком. Какая  там  у  тебя  была
идея, Эдик?
   - У меня?.. Ах да,была. Тоже в общем-то
примитив.Матрикаты.
   - Гм,- сказал Роман с сомнением.
   - А как это? - спросил я.
   Эдик неохотно объяснил,что,кроме извес-
тных мне дублей,существуют ещё матрикаты -
точные, абсолютные копии предметов или су-
ществ. В отличие от дублей матрикат совпа-
дает с оригиналом  с точностью до структу-
ры.Различить их обычными методами невозмо-
жно. Нужны специальные установки, и вообще
это  очень  сложная и трудоёмкая работа. В
своё время Бальзамо получил  магистра-ака-
демика за доказательство  матрикатной при-
роды  Филиппа Бурбона, известного в народе
под прозвищем <Железная Маска>.Этот матри-
кат Людовика  Четырнадцатого  был создан в
тайных лабораториях  иезуитов с целью зах-
ватить  французский престол. В наше  время
матрикаты  изготавливаются методом биосте-
реографии а-ля Ришар Сэгюр.
   Я не знал тогда, кто такой Ришар Сэгюр,
но  я сразу сказал, что идея  о матрикатах
может объяснить только необычайное сходст-
во попугаев. И всё. Например, остаётся по-
прежнему  непонятным, куда исчез вчерашний
дохлый попугай.
   - Да,это так,- сказал Эдик.- Я и не на-
стаиваю. Тем более что Янус не имеет ника-
кого отношения к биостереографии.
   - Вот именно,- сказал я смелее. - Тогда
уж лучше предположить путешествие в описы-
ваемое будущее. Знаете? Как Луи Седловой.
   - Ну?- сказал Корнеев без особого инте-
реса.
   - Просто Янус летает в какой-нибудь фа-
нтастический роман,забирает оттуда попугая
и привозит сюда. Попугай сдохнет, он снова
летит  на  ту же страницу и опять... Тогда
понятно, почему попугаи похожи. Это один и
тот же поугай, и понятно,почему у него та-
кой научно-фантастический лексикон.И вооб-
ще,- продолжал я,чувствуя,что всё получае-
тся не так уж глупо,- можно даже попытать-
ся объяснить, почему Янус всё время задаёт
вопросы: он каждый раз боится,что вернулся
не в тот день,в который следует... По-мое-
му, я всё здорово объяснил, а?
   - А что, есть такой  фантастический ро-
ман? - с любопытством спросил Эдик.- С по-
пугаем?..
   - Не знаю,- сказал я честно. - Но у них
там в звездолётах всякие животные бывают.И
кошки,и обезьяны,и дети... Опять же на За-
паде существует обширнейшая фантастика,всё
не перечитаешь...
   - Ну... во-первых, попугай  из западной
фантастики вряд ли станет говорить по-рус-
ски,- сказал Роман.- А главное, совершенно
непонятно,откуда эти космические попугаи -
пусть даже из советской фантастики - могут
знать Корнеева, Привалова и Ойру-Ойру...
   - Я уже не говорю о том,- лениво сказал
Витька, - что  перебрасывать  материальное
тело в идеальный мир - это одно, а идеаль-
ное тело в материальный мир - это уже дру-
гое. Сомневаюсь я, чтобы нашёлся писатель,
создавший образ попугая, пригодный для са-
мостоятельного  существования  в  реальном
мире.
   Я вспомнил полупрозрачных изобретателей
и не нашёлся что возразить.
   - Впрочем, - благосклонно продолжал Ви-
тька, - наш  Сашенция  подаёт определённые
надежды. В его идее ощущается некое благо-
родное безумие.
   - Не стал  бы  Янус  сжигать идеального
попугая,- убеждённо сказал Эдик.-Ведь иде-
альный попугай даже протухнуть не может.
   - А почему?- сказал вдруг Роман.- Поче-
му мы так непоследовательны? Почему Седло-
вой? С какой стати Янус будет повторять Л.
Седлового? У Януса есть тема. У Януса есть
своя проблематика.Янус занимается паралле-
льными пространствами. Давайте исходить из
этого!
   - Давайте,- сказал я.
   - Ты думаешь,что Янусу удалось связать-
ся с каким-нибудь параллельным пространст-
вом?- спросил Эдик.
   - Связь он наладил уже давно. Почему не
предположить,что он пошёл дальше?Почему не
предположить, что он налаживает переброску
материальных тел? Эдик прав,это матрикаты,
это и должны быть матрикаты,потому что не-
обходима  гарантия полной идентичности пе-
ребрасываемого  предмета. Режим переброски
они подбирают исходя из эксперимента. Пер-
вые две переброски  были неудачны: попугаи
дохли.Сегодня эксперимент,кажется,удался..
   - Почему они говорят по-русски? - спро-
сил Эдик. - И  почему всё-таки  у попугаев
такой лексикон?
   - Значит,и там есть Россия,- сказал Ро-
ман.- Но там уже добывают рубидий в крате-
ре Ричи.
   - Спложные натяжки, - сказал  Витька. -
Почему  именно попугаи? Почему не собаки и
не морские свинки? Почему не просто магни-
тофоны,наконец? И опять же, откуда эти по-
пугаи знают,что Ойра-Ойра стар,а Корнеев -
прекрасный работник?
   - Грубый,- подсказал я.
   - Грубый,но прекрасный. И куда всё-таки
девался дохлый попугай?
   - Вот что,- сказал Эдик.- Так нельзя.Мы
работаем,как дилетанты. Как авторы любите-
льских писем:<Дорогие учёные. У меня кото-
рый  год  в  подполе  происходит подземный
стук. Объясните,пожалуйста,как он происхо-
дит>.Система нужна.Где у тебя бумага,Витя?
Сейчас мы всё распишем...
   И  мы расписали  всё красивым  Эдиковым
почерком.
   Во-первых,мы приняли постулат,что прои-
сходящее  не является галлюцанацией, иначе
было бы просто неинтересно. Потом мы сфор-
мулировали вопросы, на которые искомая ги-
потеза должна была дать ответ. Эти вопросы
мы разделили на две группы:группа<Попугай>
и группа <Янус>.Группа <Янус> была введена
по настоянию Романа и Эдика,которые заяви-
ли,что всем нутром чуют связь между стран-
ностями Януса и странностями попугаев. Они
не смогли ответить на вопрос Корнеева, ка-
ков  физический  смысл  понятий  <нутро> и
<чуять>,но подчеркнули,что Янус сам по се-
бе  представляет  любопытнейший объект для
исследования и что яблочко от яблони дале-
ко не падает. Поскольку я своего мнения не
имел,они оказались в большинстве,и оконча-
тельный список вопросов выглядел так.
   Почему  попугаи  за номером один, два и
три,наблюдавшиеся соответственно десятого,
одиннадцатого  и двенадцатого, похожи друг
на друга до такой степени,что были приняты
нами  сначала  за одного и того же? Почему
Янус сжёг первого попугая,а также, вероят-
но, и того,который был перед первым (нуле-
вого) и от которого  осталось только перо?
Куда девалось  перо? Куда  девался  второй
(издохший) попугай? Как объяснить странный
лексикон  второго и третьего попугаев? Как
объяснить, что третий  попугай  знает всех
нас, в то время  как мы видим его впервые?
(<Почему и отчего издохли попугаи?>- доба-
вил было я,но Корнеев проворчал: <Почему и
отчего первым признаком отравления являет-
ся посинение трупа?> - и мой вопрос не за-
писали.) Что объединяет Януса  и попугаев?
Почему  Янус никогда  не помнит, с кем и о
ком  он  беседовал  вчера? Что  происходит
с Янусом  в полночь? Почему  У-Янус  имеет
странную манеру  говорить в будущем време-
ни,в то время как за А-Янусом ничего подо-
бного не замечалось?Почему их вообще двое,
и откуда,собственно,пошла легенда,что Янус
Полуэктович един в двух лицах?
   После этого мы некоторое время старате-
льно думали,поминутно заглядывая в листок.
Я всё надеялся, что меня вновь осенит бла-
городное  безумие, но  мысли мои рассеива-
лись, и  я чем дальше, тем  больше начинал
склоняться к точке зрения Сани Дрозда: что
в этом институте  и не такие штучки вытво-
ряются. Я понимал,что этот дешёвый скепти-
цизм есть попросту следствие моего невеже-
ства  и непривычки мыслить категориями из-
менённого мира,но это уже от меня не зави-
село. Всё происходящее,рассуждал я,по-нас-
тоящему  удивительно, только если считать,
что эти три или даже четыре попугая - один
и тот же попугай.Они действительно так по-
хожи друг на друга, что вначале я был вве-
дён в заблуждение. Это естественно.Я мате-
матик, я уважаю числа,и совпадение номеров
- в  особенности  шестизначных - для  меня
автоматически  ассоциируется с совпадением
пронумерованных предметов. Однако ясно,что
это  не  может быть один и тот же попугай.
Тогда нарушается закон причинно-следствен-
ной связи, закон, от которого я совершенно
не собирался  отказываться  из-за каких-то
паршивых попугаев,да ещё дохлых вдобавок.А
если  это не один и тот же попугай, то вся
проблема мельчает. Ну совпадают номера. Ну
кто-то  незаметно от нас выбросил попугая.
Ну что там ещё? Лексикон? Подумаешь,лекси-
кон... Наверняка  этому  есть какое-нибудь
очень простое  объяснение. Я собрался было
уже  произнести  по этому поводу речь, как
вдруг Витька сказал:
   - Ребята, кажется, я догадываюсь.
   Мы не сказали ни слова. Мы только пове-
рнулись к нему - одновременно  и  с шумом.
Витька встал.
   - Это просто,как блин,- сказал он.- Это
тривиально.Это плоско и банально. Это даже
неинтересно рассказывать.
   Мы медленно поднимались.У меня было та-
кое ощущение,будто я читаю последние стра-
ницы  захватывающего  детектива. Весь  мой
скептицизм как-то сразу испарился.
   - Контрамоция! - изрёк Витька.
   Эдик лёг.
   - Хорошо! - сказал он.- Молодец!
   - Контрамоция?- сказал Роман.- Что ж...
Ага...- Он завертел пальцами.- Так...Угу..
А если так? Да,тогда понятно,почему он нас
всех знает..- Роман сделал широкий пригла-
шающий жест.- Идут,значит,оттуда...
   - И поэтому он спрашивает,о чём беседо-
вал вчера,- подхватил Витька.- И фантасти-
ческая терминология...
   - Да подождите вы!- завопил я.Последняя
страница детектива была написана по-арабс-
ки.- Подождите! Какая контрамоция?
   - Нет,- сказал Роман с сожалением,и се-
йчас  же по лицу Витьки стало ясно, что он
тоже понял,что контрамоция не пройдёт.- Не
получается,- сказал Роман.- Это как кино..
Представь себе кино...
   - Какое кино?!-закричал я.- Помогите!!!
   - Кино наоборот,- пояснил Роман.- Пони-
маешь? Контрамоция.
   - Дрянь  собачья, - расстроенно  сказал
Витька и  лёг на диван  носом  в сложенные
руки.
   - Да,не получается,- сказал Эдик тоже с
сожалением.- Саша,ты не волнуйся:всё равно
не получается.Контрамоция - это,по опреде-
лению, движение во времени в обратную сто-
рону. Как нейтрино. Но вся беда в том,что,
если  бы попугай был контрамотом, он летал
бы задом  наперёд  и не умирал бы на наших
глазах,а оживал бы... А вообще-то идея хо-
рошая. Попугай-контрамот действительно мог
бы знать кое-что о космосе. Он же живёт из
будущего в прошлое.А контрамот-Янус дейст-
вительно не мог бы знать,что происходило в
нашем <вчера>.Потому что наше <вчера> было
бы для него <завтра>.
   - В том-то  и дело,- сказал  Витька.- Я
так  и подумал: почему попугай говорил про
Ойру-Ойру <стар>? И почему Янус иногда так
ловко и в деталях предсказывает, что будет
завтра? Помнишь случай на полигоне, Роман?
Напрашивалось,что они из будущего...
   - А разве это возможно - контрамоция? -
сказал я.
   - Теоретически возможно,- сказал Эдик.-
Ведь половина вещества во Вселенной движе-
тся в обратную сторону по времени. Практи-
чески же этим никто не занимался.
   - Кому  это нужно и кто это выдержит? -
сказал Витька мрачно.
   - Положим,это был бы замечательный экс-
перимент,- заметил Роман.
   - Не эксперимент, а самопожертвование,-
проворчал  Витька.- Как  хотите, а  есть в
этом что-то от контрамоции... Нутром чую.
   - Ах, нутром!..- сказал Роман,и все за-
молчали.
   Пока они молчали,я лихорадочно суммиро-
вал,что же мы имеем на практике.Если конт-
рамоция теоретически возможна, значит,тео-
ретически возможно нарушение причинно-сле-
дственного закона.Собственно,даже не нару-
шение,потому что закон этот остаётся спра-
ведлив в отдельности и для нормального ми-
ра,и для мира контрамота... А значит,можно
всё-таки предположить, что попугаев не три
и не четыре, а всего один, один и тот же.
   Что получается?Десятого с утра он лежит
дохлый  в  чашке Петри. Затем его сжигают,
превращают в пепел  и развеивают по ветру.
Тем  не  менее  утром одиннадцатого он жив
опять.Не только не испепелён,но цел и нев-
редим. Правда,к середине дня он издыхает и
снова оказывается в чашке Петри.Это черто-
вски важно! Я чувствовал,что это чертовски
важно - чашка Петри..Единство места!..Две-
надцатого попугай опять жив и просит саха-
рок...Это не контрамоция, это не фильм,пу-
щенный  наоборот, но что-то от контрамоции
здесь  всё-таки есть... Витька прав... Для
контрамота ход событий таков: попугай жив,
попугай  умирает, попугая сжигают. С нашей
точки зрения,если отвлечься от деталей,по-
лучается как раз наоборот:попугая сжигают,
попугай умирает,попугай жив...Словно фильм
разрезали на три куска и показывают снача-
ла третий кусок, потом второй, а потом уже
первый...Какие-то разрывы непрерывности...
Разрывы непрерывности...Точки разрыва...
   - Ребята,-сказал я замирающим голосом,-
а контрамоция обязательно должна быть неп-
рерывной?
   Некоторое время они не реагировали.Эдик
курил,пуская дым в потолок,Витька неподви-
жно лежал на животе, а Роман  бессмысленно
смотрел  на меня. Потом глаза его расшири-
лись.
   - Полночь!- сказал он страшным шёпотом.
   Все вскочили.
   Было так, точно я на кубковом матче за-
бил решающий гол.Они бросались на меня,они
слюнявили мои щёки, они били меня по спине
и по шее, они повалили меня на диван и по-
валились сами.<Умница!>- вопил Эдик.<Голо-
ва!> - ревел Роман. <А я-то думал,что ты у
нас дурак!> - приговаривал грубый Корнеев.
Затем  они успокоились, и дальше всё пошло
как по маслу.
   Сначала  Роман ни с того ни с сего зая-
вил, что теперь он знает тайну Тунгусского
метеорита.Он пожелал сообщить её нам неме-
дленно, и мы с радостью согласились,как ни
парадоксально это звучит. Мы не торопились
приступить к тому,что интересовало нас бо-
льше всего.Нет,мы совсем не торопились! Мы
чувствовали себя гурманами.Мы не накидыва-
лись на яства. Мы вдыхали ароматы,мы зака-
тывали глаза и чмокали,ходя вокруг,мы пре-
двкушали...
   - Давайте наконец внесём ясность,-вкра-
дчивым голосом  начал Роман,- в запутанную
проблему Тунгусского дива.До нас этой про-
блемой занимались люди, абсолютно лишённые
фантазии.Все эти кометы,метеориты из анти-
вещества,самовзрывающиеся атомные корабли,
всякие  там космические облака и квантовые
генераторы - всё  это  слишком банально, а
значит, далеко от истины. Для меня Тунгус-
ский метеорит всегда был кораблём пришель-
цев, и я всегда полагал,что корабль не мо-
гут  найти  на месте взрыва просто потому,
что его там давно уже нет. До сегодняшнего
дня я думал, что падение Тунгусского мете-
орита есть не посадка корабля,а его взлёт.
И уже эта черновая  гипотеза многое объяс-
няла.Идеи дискретной контрамоции позволяют
покончить с этой проблемой раз и навсегда.
Что  же  произошло  тридцатого июня тысяча
девятьсот восьмого года в районе Подкамен-
ной Тунгуски?Примерно в середине июля того
же года в околосолнечное пространство вто-
ргся  корабль  пришельцев. Но  это не были
простые, безвкусные пришельцы фантастичес-
ких романов. Это были контрамоты,товарищи!
Люди,прибывшие в наш мир из другой вселен-
ной, где  время  течёт навстречу нашему. В
результате  взаимодействия противоположных
потоков времени  они из обыкновенных конт-
рамотов, воспринимающих нашу вселенную как
фильм,пущенный наоборот,превратились в ко-
нтрамотов  дискретного  типа. Природа этой
дискретности нас пока не интересует. Важно
другое. Важно то,что жизнь их в нашей все-
ленной стала подчинена  определённому рит-
мическому циклу.Если предположить для про-
стоты, что  единичный цикл был у них равен
нашем земным суткам, то существование их,с
нашей точки зрения,выглядело бы так. В те-
чение,скажем, первого июля они живут,рабо-
тают и питаются совершенно  как мы. Однако
ровно, скажем,в полночь они вместе со всем
своим оборудованием переходят не во второе
июля, как это делаем мы,простые смертные,а
в самое начало тридцатого июня, то есть не
на мгновение вперёд,а на двое суток назад,
если рассуждать с нашей точки зрения.Точно
так же в конце тридцатого июня они перехо-
дят не в первое июля,а в самое начало два-
дцать девятого июня.И так далее.Оказавшись
в непосредственной близости от Земли, наши
контрамоты с изумлением обнаружили,если не
обнаружили этого раньше,что Земля соверша-
ет на своей  орбите весьма странные скачки
- скачки,чрезвычайно затрудняющие астрона-
вигацию.Кроме того,находясь над Землёю пе-
рвого июля в нашем счёте времени,они обна-
ружили в самом центре гигантского Евразий-
ского  материка мощный пожар, дым которого
они наблюдали в могучие телескопы и раньше
- второго, третьего и так далее июля в на-
шем счёте времени. Катаклизм и сам по себе
заинтересовал их,однако научное их любопы-
тство  было  окончательно распалено, когда
утром тридцатого июня - в нашем счёте вре-
мени - они  заметили, что  никакого пожара
нет и в помине,а под кораблём расстилается
спокойное зелёное море тайги.Заинтригован-
ный  капитан  приказал посадку в том самом
месте,где он вчера - в его счёте времени -
своими  глазами наблюдал эпицентр огненной
катастрофы.Дальше пошло как полагается.За-
щёлкали тумблеры,замерцали экраны,загреме-
ли планетарные двигатели,в которых взрыва-
лся ка-гамма-плазмоин...
   - Как-как? - спросил Витька.
   - Ка-гамма-плазмоин.Или,скажем,мю-дель-
та-ионопласт. Корабль, окутанный пламенем,
рухнул  в  тайгу и, естественно, зажёг её.
Именно эту  картину  и наблюдали крестьяне
села  Карелинского и другие люди, вошедшие
впоследствии в историю как очевидцы. Пожар
был ужасен.Контрамоты выглянули было нару-
жу,затрепетали и решили переждать за туго-
плавкими и жаростойкими стенами корабля.До
полуночи  они  с трепетом прислушивались к
свирепому рёву и треску пламени, а ровно в
полночь всё вокруг стихло.И неудивительно.
Контрамоты  вступили  с  свой новый день -
двадцать девятое июня по нашему времяисчи-
слению. И когда отважный  капитан с огром-
ными предосторожностями решился около двух
часов ночи высунуться  наружу, он увидел в
свете мощных прожекторов спокойно качающи-
еся сосны и тут же подвергся нападению ту-
чи мелких кровососущих насекомых,известных
под названием гнуса или мошки в нашей тер-
минологии.
   Роман  перевёл  дух  и оглядел нас. Нам
очень нравилось. Мы предвкушали, как точно
так же разделаем под орех тайну попугая.
   - Дальнейшая  судьба пришельцев-контра-
мотов, - продолжал Роман, - не должна  нас
интересовать.Может быть,числа пятнадцатого
июня они тихо и бесшумно,используя на этот
раз ничего  не воспламеняющую  альфа-бета-
гамма-антигравитацию, снялись со  странной
планеты и вернулись домой. Может быть, они
все до одного погибли, отравленные комари-
ной  слюной, а их  космический корабль ещё
долго торчал на нашей планете,погружаясь в
пучину времени, и на дне силурийского моря
по нему ползли трилобиты.Не исключено так-
же, что где-нибудь в девятьсот шестом или,
скажем, в девятьсот первом  году набрёл на
него таёжный охотник и долго потом расска-
зывал об этом своим приятелям, которые,как
и следует быть, ни на  грош ему не верили.
Заканчивая своё выступление,я позволю себе
выразить сочуствие славным исследователям,
которые тщетно пытались обнаружить что-ни-
будь  в районе Подкаменной Тунгуски. Заво-
рожённые  очевидностью, они интересовались
только тем, что  происходило в тайге после
взрыва,и никто из них не попытался узнать,
что там было до. Дикси.
/Dixi - я сказал (лат.)/
   Роман  откашлялся  и выпил кружку живой
воды.
   - У кого  есть  вопросы  к докладчику?-
осведомился Эдик.- Нет вопросов? Превосхо-
дно. Вернёмся к нашим попугаям. Кто просит
слова?
   Слова просили все.И все заговорили.Даже
Роман,который слегка охрип.Мы рвали друг у
друга листочек со списком вопросов и вычё-
ркивали вопросы один за другим,и через ка-
кие-нибудь  полчаса была составлена исчер-
пывающая картина наблюдаемого явления.
   В тысяча восемьсот сорок первом  году в
семье небогатого помещика и отставного ар-
мейского прапорщика Полуэкта Христофанови-
ча Невструева родился сын.Назвали его Яну-
сом  в  честь  дальнего родственника Януса
Полуэктовича Невструева, точно предсказав-
шего пол, а также день и даже час рождения
младенца. Родственник этот,скромный стари-
чок,переехал в поместье отставного прапор-
щика  вскоре после наполеоновского нашест-
вия,жил во флигеле и предавался учёным за-
нятиям. Был он чудаковат, как и полагается
учёным людям,со многими странностями,одна-
ко привязался к своему крестнику  всей ду-
шой и не отходил от него ни на шаг,настой-
чиво  внедряя в него познания из математи-
ки,химии и других наук.Можно сказать,что в
жизни младшего Януса не было ни одного дня
без Януса-старшего, и, верно, потому он не
замечал того, чему дивились другие: старик
не только не дряхлел,но,напротив,становил-
ся будто бы даже сильнее и добрее. К концу
столетия  Янус посвятил младшего в оконча-
тельные тайны аналитической,релятивистской
и обобщённой магии.
   Они  продолжали  жить и трудиться бок о
бок, участвуя во всех войнах и революциях,
претерпевая  более  или  менее мужественно
все превратности  истории, пока  не попали
наконец  в Научно-Исследовательский инсти-
тут Чародейства и Волшебства...
   Откровенно говоря,вся эта вводная часть
являлась  сплошной  литературой. О прошлом
Янусов  мы  достоверно  знали  только  тот
факт, что родился Я. П. Невструев седьмого
марта тысяча восемьсот сорок первого года.
Каким образом и когда Я. П. Невструев стал
директором института, нам  было совершенно
неизвестно. Мы  не знали также, кто первый
догадался и проговорился о том, что У-Янус
и А-Янус - один человек в двух лицах.Я уз-
нал  об этом у Ойры-Ойры и поверил, потому
что понять не мог. Ойра-Ойра узнал от Жиа-
комо и тоже поверил,потому что был молод и
восхищён. Корнееву рассказала об этом убо-
рщица, и Корнеев тогда решил, что сам факт
настолько тривиален,что о нём не стоит ра-
змышлять. А Эдик слышал,как об этом разго-
варивали  Саваоф Баалович и Фёдор Симеоно-
вич. Эдик был тогда младшим препаратором и
верил вообще во всё, кроме бога.
   Итак, прошлое Янусов представлялось нам
весьма приблизительно.Зато будущее мы зна-
ли совершенно точно. А-Янус,который сейчас
занят больше институтом,чем наукой,в неда-
лёком  будущем чрезвычайно увлечётся идеей
практической  контрамоции. Он  посвятит ей
всю жизнь. Он заведёт себе друга - малень-
кого зелёного попугая по имени Фотон,кото-
рого подарят ему знаменитые русские космо-
лётчики.Это случится девятнадцатого мая не
то тысяча девятьсот семьдесят третьего, не
то  две тысячи  семьдесят  третьего года -
именно так хитроумный Эдик расшифровал та-
инственный номер 190573 на кольце. Вероят-
но, вскорости  после этого А-Янус добьётся
наконец  решительного успеха и превратит в
контрамота и самого себя,и попугая Фотона,
который в момент эксперимента будет,конеч-
но, сидеть у него на плече и просить саха-
рок.
   Именно в этот момент, если мы хоть что-
нибудь понимаем в контрамоции,человеческое
будущее лишится  Януса Полуэктовича Невст-
руева,но зато человеческое прошлое обретёт
сразу двух Янусов,ибо А-Янус превратится в
У-Януса и заскользит назад по оси времени.
Они  будут  встречаться каждый день, но ни
разу  в  жизни  А-Янусу не придёт в голову
что-либо  заподозрить, потому что ласковое
морщинистое  лицо У-Януса, своего дальнего
родственника и учителя, он привык видеть с
колыбели.И каждую полночь,ровно в ноль ча-
сов ноль-ноль минут ноль-ноль секунд ноль-
ноль терций по местному времени А-Янус бу-
дет,как и все мы,переходить из сегодняшней
ночи в завтрашнее утро, тогда как У-Янус и
его попугай в тот самый момент, за мгнове-
ние, равное  одному  микрокванту  времени,
перейдёт из нашей  сегодняшней ночи в наше
вчерашнее утро.
   Вот почему попугаи за номером один, два
и три,наблюдавшиеся соответственно десято-
го, одиннадцатого и двенадцатого, были так
похожи друг на друга:они были просто одним
и тем же попугаем.Бедный старый Фотон! Мо-
жет  быть, его  одолела  старость, а может
быть, его прохватил сквозняк,но он заболел
и прилетел умирать на любимые весы в лабо-
ратории  Романа. Он умер, и его огорчённый
хозяин устроил  ему огненное погребение, и
развеял его пепел, и сделал это потому,что
не знал,как ведут себя мёртвые контрамоты.
А может быть,именно потому,что знал.Мы,ес-
тественно, наблюдали этот процесс,как кино
с переставленными  частями. Девятого Роман
находит в печке уцелевшее перо Фотона.Тру-
па Фотона уже нет,он сожжён завтра.Завтра,
десятого, Роман находит его в чашке Петри.
У-Янус находит покойника тогда же и там же
и сжигает  его в печи. Сохранившееся  перо
остаётся в печи до конца суток и в полночь
перескакивает в девятое.
   Одиннадцатого с утра Фотон жив,хотя уже
болен. Он издыхает на наших глазах под ве-
сами (на  которых  он будет так любить си-
деть  теперь), и  простодушный  Саня Дрозд
кладёт его в чашку Петри,где покойник про-
лежит до полуночи, перескочит в утро деся-
того,будет найден там У-Янусом,сожжён,раз-
веян по ветру,но перо его останется,проле-
жит до полуночи, перескочит в утро девято-
го, и там его найдёт Роман.
   Двенадцатого с утра Фотон жив и бодр,он
даёт Корнееву интервью и просит сахарок, а
в полночь перескочит в утро одиннадцатого,
заболеет, умрёт, будет положен в чашку Пе-
три, в полночь перескочит в утро десятого,
будет сожжён и развеян, но останется перо,
которое  в полночь перескочит в утро девя-
того,будет найдено Романом и брошено в му-
сорную корзину.
   Тринадцатого,четырнадцатого,пятнадцато-
го и так далее Фотон, на радость всем нам,
будет весел, вазговорчив, и мы будем бало-
вать его,кормить сахарком и зёрнышками пе-
рца,а У-Янус будет приходить и спрашивать,
не мешает ли он нам работать. Применяя ас-
социативный допрос,мы сможем узнать от не-
го много любопытного относительно космиче-
ской экспансии человечества и, несомненно,
кое-что  о нашем собственном, личном буду-
щем.
   Когда  мы дошли до этого пункта рассуж-
дений, Эдик  вдруг помрачнел и заявил, что
ему не нравятся намёки Фотона на его,Ампе-
ряна,безвременную смерть. Чуждый душевного
такта  Корнеев  заметил  на это, что любая
смерть мага  всегда  безвременна и что тем
не менее мы все там будем. И вообще,сказал
Роман, может быть,он будет тебя любить си-
льнее всех нас и только твою смерть запом-
нит. Эдик понял, что у него ещё есть шансы
умереть позже нас,и настроение его улучши-
лось.
   Однако  разговор о смерти направил наши
мысли в меланхолическое русло.Мы все,кроме
Корнеева, конечно, вдруг  начали жалеть У-
Януса. Действительно,если подумать,положе-
ние его было ужасно.Во-первых,он являл со-
бою образец гигантского научного бескорыс-
тия, потому что практически был лишён воз-
можности  пользоваться плодами своих идей.
Далее,у него не было никакого светлого бу-
дущего. Мы шли в мир разума и братства, он
же с каждым днём уходил  навстречу Николаю
Кровавому, крепостному праву, расстрелу на
Сенатской площади  и - кто  знает? - может
быть, навстречу аракчеевщине, бироновщине,
опричнине.И где-то в глубине времён,на во-
щёном паркете Санкт-Петербургской де Сиянс
Академии его встретит в один скверный день
коллега в напудренном парике - коллега,ко-
торый вот уже неделю как-то странно к нему
приглядывается - ахнет, всплеснёт руками и
с ужасом в глазах пробормочет:<Герр Нефст-
руефф!..Как ше это?..Федь фчера ф <Федомо-
стях> определённо писали,што фы скончались
от удар...>
   И ему придётся говорить что-то о брате-
близнеце  или  о  фальшивых слухах, зная и
прекрасно понимая,что означает этот разго-
вор...
   - Бросьте,- сказал Корнеев.- Распустили
слюни.Зато он знает будущее.Он уже побывал
там, куда нам еще идти и идти. И он, может
быть, прекрасно знает,когда мы все помрём.
   - Это  совсем  другое  дело, -  грустно
вздохнув, сказал Эдик.
   - Старику тяжело,- сказал Роман.- Изво-
льте относиться к нему поласковее и потеп-
лее. Особенно ты, Витька. Вечно ты ему ха-
мишь.
   - А что он ко мне пристаёт? - огрызнул-
ся Витька. - О чём беседовали да где виде-
лись...
   - Вот теперь ты  знаешь, чего он к тебе
пристаёт, и веди себя прилично.
   Витька  насупился и стал демонстративно
рассматривать листок со списком вопросов.
   - Надо объяснить ему всё  поподробнее,-
сказал я.- Всё,что сами знаем. Надо посто-
янно подсказывать ему  его ближайшее буду-
щее.
   - Да, чёрт  возьми,- сказал  Роман.- Он
этой зимой ногу сломал. На гололёде.
   - Надо предотвратить, - решительно ска-
зал я.
   - Что?- спросил  Роман.- Ты  понимаешь,
что ты говоришь? Она у него уже давно сро-
слась...
   - Но она у него ещё не сломана,- возра-
зил Эдик.
   Несколько минут мы пытались всё сообра-
зить. Витька вдруг сказал:
   - Постойте-ка!А это что такое? Один во-
прос у нас, ребята, не вычеркнут...
   - Какой?
   - Куда девалось перо?
   - Ну как куда? - сказал Роман.- Перене-
слось в восьмое.А восьмого я как раз печку
включал, расплав делал...
   - Ну и что из этого?
   - Да, ведь я же его бросил в корзинку..
Восьмого,седьмого,шестого я его не видел..
Гм...Куда же оно делось?
   - Уборщица выбросила,- предположил я.
   - Вообще об  этом интересно подумать, -
сказал Эдик.- Предположим,что его никто не
сжёг. Как оно должно выглядеть в веках?
   - Есть вещи поинтереснее,- сказал Вить-
ка.- Например, что  происходит с ботинками
Януса, когда он доносит их до дня их изго-
товления на фабрике <Скороход>?И что быва-
ет с пищей,которую он съедает за ужином? И
вообще...
   Но мы были уже слишком утомлены. Мы ещё
немного поспорили,потом пришёл Саня Дрозд,
вытеснил  нас, спорящих, с дивана, включил
свою <Спидолу> и стал  просить  два рубля.
<Ну дайте>,- ныл он.<Да нет у нас>,- отве-
чали мы ему.<Ну,может,последние есть..Дали
бы!..>Спорить стало невозможно,и мы решили
идти обедать.
   - В конце концов, - сказал Эдик, - наша
гипотеза не так уж фантастична.Может быть,
судьба У-Януса гораздо удивительнее.
   Очень может быть, подумали мы и пошли в
столовую.
   Я забежал на минутку  в электронный зал
сообщить, что  ухожу обедать. В коридоре я
налетел на У-Януса, который внимательно на
меня посмотрел,улыбнулся почему-то и спро-
сил, не виделись ли мы с ним вчера.
   - Нет, Янус  Полуэктович, - сказал я. -
Вчера  мы  с вами не виделись. Вчера вас в
институте не было. Вы вчера,Янус Полуэкто-
вич, прямо с утра улетели в Москву.
   - Ах да,- сказал он.- Я запамятовал.
   Он так ласково улыбался мне,что я реши-
лся. Это было немножко нагло, конечно,но я
твёрдо знал,что последнее время Янус Полу-
эктович относился ко мне хорошо, а значит,
никакого  особенного инцидента у нас с ним
сейчас произойти не могло.И я спросил впо-
лголоса,осторожно оглядевшись:
   - Янус Полуэктович, разрешите,я вам за-
дам один вопрос?
   Подняв брови, он некоторое время внима-
тельно  смотрел на  меня, а  потом, видимо
вспомнив что-то, сказал:
   - Пожалуйста, прошу вас. Только один?
   Я понял, что он  прав. Всё это никак не
влезало  в один вопрос. Случится ли война?
Выйдет ли  из  меня толк? Найдут ли рецепт
всеобщего счастья? Умрёт  ли  когда-нибудь
последний дурак?.. Я сказал:
   - Можно, я зайду к вам завтра с утра?
   Он  покачал  головой и, как мне показа-
лось, с некоторым злорадством ответил:
   - Нет.Это никак невозможно.Завтра с ут-
ра вас, Александр Иванович,вызовет Китежг-
радский завод, и мне придётся дать вам ко-
мандировку.
   Я почуствовал  себя  глупо. Было что-то
унизительное в этом детерминизме, обрекав-
шем меня,самостоятельного человека со сво-
бодой воли, на совершенно определённые, не
зависящие теперь  от меня дела и поступки.
И речь  шла совсем  не о том, хотелось мне
ехать в Китежград или не хотелось.Речь шла
о неизбежности.Теперь я не мог ни умереть,
ни заболеть, ни закапризничать (<вплоть до
увольнения!>), я был  обречён, и впервые я
понял  ужасный смысл этого слова. Я всегда
знал,что плохо быть обречённым,например,на
казнь или слепоту. Но быть обречённым даже
на любовь самой славной девушки в мире, на
интереснейшее  кругосветное  путешествие и
на поездку в Китежград (куда я,кстати,рва-
лся уже три месяца) тоже,оказывается,может
быть крайне неприятно.Знание будущего пре-
дставилось мне совсем в новом свете...
   - Плохо читать хорошую книгу с конца,не
правда ли?- сказал Янус Полуэктович,откро-
венно за мною наблюдавший.- А что касается
ваших вопросов,Александр Иванович,то...По-
старайтесь понять, Александр Иванович, что
не существует единственного для всех буду-
щего.Их много,и каждый ваш поступок творит
какое-нибудь из них. Вы это поймёте,- ска-
зал  он  убедительно. - Вы это обязательно
поймёте.
   Позже я действительно это понял.
   Но это уже  совсем-совсем  другая исто-
рия.